Когда наша не попадала. Александр Кулькин

мозги отморозили зимой, потому что печки класть не умеют.

      – Так вооружаться надо! – растерялся волхв. – Они же, чуть что, за топоры хватаются.

      – Не мельтеши, – добродушно проворчал Геллер. – Всегда сначала они за баклажку с хмельным хватаются, а потом поют. И так поют, что ты первый за топор схватишься… А вообще, чего нам бояться, мы-то дома! Пускай недобрые гости боятся!

      На носу, который Спесь упорно называл баком, спорили атаман и скальд:

      – Да ни, батько, у того парус новый был, и рожа его на нём нарисована, а у этого совсем драный, и цвет непонятный…

      – Ты лучше смотри, что у них за харя вырезана?

      Эйрик прислонил ладонь козырьком ко лбу и стал напряженно всматриваться.

      – А-а-а, затопчи его Слейпнир! Это же Норденскьельд! Совсем безбашенный.

      – Что, драться будем? – заинтересовался Лисовин.

      – Цыть! – грозно прикрикнул Спесь и, подумав, спросил: – А может, мы ему княжескую грамотку покажем? Что некогда нам пыль выбивать из их голов?

      – Ата-а-аман, – укоризненно протянул Эйрик. – Зачем Норденскьельду твоя грамотка? Он же читать не умеет! И вообще, зачем драться? Я ему спою…

      – Не будь таким жестоким, Эйрик! – вмешался Геллер, – Давайте их просто убьём.

      – Посмотрим, посмотрим, – атаман впал в меланхолию и поэтому был благодушен. – Пусть хоть до нас доплывут.

      Драккар с вырезанным на форштевне, явно похмельным мастером, ликом страдающего зубной болью мужика с косичками, нацелился было в середину борта, но, после громко прозвучавшего Спесевого «хмм», стал табанить веслами. Над мятыми и побитыми щитами показалась такая рожа, что оглянувшийся было гусь стал поднимать буруны, стремясь быстрей выбраться на берег. На голове личности был шлем только с одним рогом, когда-то заплетенные в косички усы и шевелюра напоминали измочаленные веревки, но апломба было ему не занимать:

      – Выкуп давай! – заорал он, да так грозно, что один щит оторвался и булькнул в воду. Из-за спины грозильщика раздался чей-то горестный вопль.

      – Сегодня не подаю, лень, – миролюбиво ответил Спесь. – Куда бредёте, калики?

      Свирепый разбойник растерянно оглянулся, почесал в затылке и с надеждой поинтересовался:

      – А может, всё-таки откупитесь, а?

      Спесь был очень спокоен и поэтому отвечал вежливо:

      – А вот огородный овощ с острым вкусом вам по всей морде лица! И повторяю, для нургов специально: куда прёте?!

      – И овощ давай!! И мы не прём, а в поход идём за златом, жемчугами и рабами!! – обрадовался знакомым словам викинг. Из-за его спины прозвучали одобрительный рёв и чей-то писклявый голос: «И побольше, побольше-е-е!!»

      Теперь голову почесал Спесь, потом предложил:

      – Вона коса хорошая, давай на бережку погутарим. У нас товар, у вас купец. Сговоримся.

      Оба кораблика хутко побежали к берегу, причём драккар явно отставал. На лодье атаман давал наставления:

      – Сильно не бить, а то дружинники опять обидятся, что им никого не досталось. Эйрику молчать, а то лешие ругаться