Театральная эпопея. Сергей Константинович Карамов

остались лишь мелочи: костюмы, грим, освещение, музыка, некоторые актерские интонации, но эти мелочи особо не волновали его. Несколько возмутило позавчера на очередной репетиции заявление молодого актера Николая Кузнецова,

      который пытался при всех заявить, что Гашек написал не юмористический роман, а сатирический. Тогда Ширмыршлянский не среагировал на заявление Кузнецова, которого никто из работников театра не поддержал. Но вчера на репетиции, когда Кузнецов вновь повторил свои слова, неожиданно для всех молодая актриса Татьяна Архипова, светлая шатенка с голубыми глазами, горячо поддержала Кузнецова:

      –Да! Почему вы, Иосиф Борисович, не прислушиваетесь к мнению Кузнецова?

      Ширмыршлянский попытался отшутиться, даже не смотря в сторону Архиповой:

      –Пока мне медведь на ухо не наступил, так что со слухом у меня все в порядке.

      Кто-то из актеров засмеялся, так что Ширмыршлянский надеялся, что инцидент

      закончен, однако Архипова не унималась и продолжала, покраснев, настаивать на своем:

      –Нет, это не ответ, Иосиф Борисович!.. Вы считаете, что спектакль должен предстать просто, как театральная фантазия на тему Гашека?

      –Вздор! Какая фантазия?– морщась, спросил Ширмыршлянский.– Ты разве против юмора?

      Все сотрудники Театра юмора привыкли, что их худрук обращался ко всем на «ты»,

      даже к тем актерам, которые достигли пожилого и старческого возраста. Он сам считал,

      что такое обращение вовсе не фамильярность или хамство, а скорее товарищеское обращение к коллегам, хотя лично к своей дорогой персоне требовал обращения именно

      на «вы». Поначалу молодые актеры Архипова и Кузнецов тоже были удивлены

      подобным обращением, но потом свыклись с этим.

      –Нет, не против, – моментально возразила худруку Архипова,– но Гашек написал сатирический роман, а вы пытаетесь скатиться только на один юмор. Юмор ниже пояса!

      –Какой вздор!

      –Вовсе не вздор! Роман Гашека и его главного героя Швейка читатели полюбили за

      его антимилитаризм!

      Ширмыршлянский сидел на кресле, не двигаясь, не меняя выражения лица.

      А Кузнецов тут же добавил, ободренный репликой Архиповой:

      –Войну и всяких военных тупых чинуш надо высмеивать, а мы только поем о триппере! Говорим о клистире!

      Ширмыршлянский неожиданно для всех актеров захлопал в ладоши, приговаривая:

      –Браво!.. Браво! Какой темперамент у наших молодых актеров! Вот бы им так на сцене играть, а не со мной спорить.

      –Вы не слышите нас!– воскликнула Архипова.– Швейк не хочет воевать! Вот где

      поговорить нам со зрителями, уставшими от войны, незаметно перетекшей в контртеррористическую операцию!

      Ширмыршлянскому надоело слушать двух молодых актеров.

      –Прекратить прения в моем театре! – разозлился Ширмыршлянский.– Вот ты,

      Архипова недавно институт закончила, не так ли?

      –А при чем…

      –Сначала