Театральная эпопея. Сергей Константинович Карамов

сатиры в моем Театре юмора быть

      не должно!.. Пусть тогда эти Кузнецовы и Архиповы создают свой собственный театр,

      если смогут!.. Если им дадут таковую возможность создать в наше время свой театр!

      Ну, вопросы еще ко мне есть?

      –Нет… Я зашла, так как вы говорили об утверждении нового репертуара и…

      –Я говорил?– оборвал завлита Ширмыршлянский.– Возможно, тебе то почудилось…

      Или я мечтал тогда о новых комедиях, которых нет… Ну, сколько можно ставить

      одно и то же?

      Котова быстро спросила:

      –Тогда, как нам быть? То вы говорите, что хватит старого репертуара, потом сетуете,

      что не хватает нам новых комедий?

      Ширмыршлянский одобрительно кивнул:

      –Правильно говоришь, Котова, браво!.... Повторяешь мои мысли… Капустники

      желаю ставить, понятно тебе?

      –Капустники?– спросила Котова.

      –Да! Если нет хороших новых комедий!

      –Капустники?– почему-то переспросила Котова, пристально глядя на худрука.

      –А чего ты переспрашиваешь? Непонятно сразу?

      –Нет… Удивилась…

      –Нечего тебе удивляться!.. Капустники безобидны, просто один юмор и еще раз

      юмор, не более того. К разным юбилеям, торжествам.

      –А кто будет писать эти капустники?

      –Кто, кто… Я, кто же еще… Будем работать и придумывать капустники. Все, иди

      к себе, работай!– приказал Ширмыршлянский, хватаясь за телефонную трубку. – Я

      очень занят…

      Глава 3

      Инсценировки и секс.

      Фуцман Моисей Викторович, художественный руководитель Театра современных инсценировок, лысый, лопоухий господин низкого роста, лет сорока, одетый в

      коричневый пиджак, черные брюки, белую сорочку и желтый туго завязанный галстук, сидел в своем кабинете, задумавшись. В руках он держал листок с перечислением спектаклей своего театра. Отечное, с резкими чертами лицо его, изможденное ранними морщинами, свидетельствовало о весьма бурной молодой жизни, большим числом бессонных ночей, несоблюдением режима. Еще в студенческую пору он больше времени уделял посещению дискотек, кафе, пытаясь потом наверстать упущенное ночами в преддверии очередных экзаменов. Позднее, уже став работать режиссером, он являлся частным гостем ночных клубов, фуршетов и презентаций. Заняв долгожданную должность худрука, он первым делом изменил название своего театра. Ранее театр назывался совсем по-другому – Театр современной пьесы, но такое название предполагало постановки

      современных пьес, чего не желал Фуцман – он хотел ставить лишь инсценировки, писать свои версии по мотивам известных романов и пьес, получать авторские гонорары за

      переписывание и безбожное искажение известных пьес и романов. Добился Фуцман переименования театра с помощью чиновников Министерства культуры, целый год потратил на визиты к ним, льстиво улыбаясь и одаривая дарами секретарш и многих чиновников, обещая помнить их всех на всю оставшуюся жизнь. Вдобавок проворный и хитроумный Фуцман закрутил короткий роман с одной развязной бабенкой из

      Минфина,