Седьмая ведьма. Ольга Ланских

сегодня… Мне нужно знать, что бы я понимала, что мне делать дальше, подумать, как защитить тебя, поэтому я спрашиваю, где твой отец, Полли? Где Николас?

      Я настолько не ожидала от неё такого вопроса, что несколько секунд просто сидела с открытым ртом, потом пришла в себя и честно сказала:

      – Не знаю.

      У Трисс округлились глаза:

      –Что, значит, не знаю?

      –Откуда ты знаешь моих родителей?

      –Знаю, не то, что бы очень хорошо, но знакома с ними. Ты хотя бы знаешь, кто мы такие? Кто ты такая?

      Я удивленно подняла брови:

      –А кто я? С утра была человек.

      Трисс потерла лицо руками.

      – Я так и знала! Николас, что ты натворил!? Хотя, если подумать, может оно и к лучшему.

      –Трисс, я не понимаю, объясни мне, что вообще происходит, кто этот Джордж, почему ты нервничаешь и говоришь загадками?

      –Ты маг, Полли. Ведьма, если хочешь. Сильная, могущественная, потомственная ведьма.

      Сейчас я почти ничего не могу, в том числе и видеть магию, но зато могу очень хорошо ее чувствовать и я знаю, что на твою магию наложен блок, достаточно сильный, но другим распознать его вот так сразу, увидеть силу, запертую в тебе, практически невозможно.

      –Не можешь видеть? – все еще ошеломленная и не до конца понимающая, о чем она вообще говорит, переспросила я.

      –Не могу, – подтвердила она, – много лет назад меня лишили моей силы, я совершила преступление, и с тех пор я не могу ни видеть, ни колдовать, но чувствовать, чувствовать магию я еще могу. Когда лишаешься одних способностей, то обостряются другие, – и Трисс грустно улыбнулась.

      – Расскажи мне все, как ты осталась без родителей, как оказалась в Сиэтле, вместе мы что-нибудь придумаем.

      Я смотрела на Трисс удивленными глазами и не хотела верить, что она сумасшедшая. Мы почти полгода работаем вместе, я могла смело назвать её своим другом и никогда она не проявляла признаков безумия. Ни намека на сумасшествие.

      –Ты ведь шутишь, правда? – осторожно спросила я.

      Она укоризненно посмотрела в ответ.

      –Я знаю, знаю, принять это будет тяжело, но просто поверь мне. Я не выжившая из ума старуха.

      Я на мгновение прикрыла глаза и потерла лоб, пытаясь «переварить» информацию, а перед глазами встал дневник отца и его записи. Тот точно не был безумцем, хотя, он был ученый, а они все немного не в себе.

      Я знала о себе только две необычные вещи, то, чего я не встречала у других. Это моя интуиция, мой внутренний голос, который ведет меня по жизни, и моя способность прятаться на видном месте. Первый раз это случилось в детстве, мне, наверное, было лет семь – восемь. Мы играли с ребятами в какую–то игру, и я спряталась. Помню, мне было очень важно победить, чтобы меня не нашли, и когда один мальчик практически нашёл меня, я сильно сосредоточилась, зажмурилась и представила, что меня нет. Тогда он прошел мимо и не заметил меня, я же была практически как на ладони! Тогда это так поразило меня! Потом такое повторялось еще несколько раз, и каждый раз я мысленно сливалась с каким-нибудь предметом и представляла, что меня не существует.

      Я