Имитация. Елена Бодрова

музыкальный инструмент. Все от меня чего-то хотят. На мне играют: мама, папа, сестра. А когда не нужен – ставят в шкаф. В шкафу могу делать что хочу. Но что в шкафу поделаешь?

      Я люблю рояль. У него много клавиш. Но я не за это люблю рояль. Он как большой черный жук с одним крылом. Если надо – улетит. Но не улетает.

      И еще – на нем тоже все играют. Кто приходит в класс репетировать – тот и играет. Как на мне. И его звуки ему не принадлежат, они общественные. Слышны даже техничкам, что моют коридоры.

      Вот и я такой. Обыкновенный музыкальный инструмент».

      Несколько лет назад – не помню, сколько мне было тогда – десять, двенадцать? – я хотел стать писателем. Усиленно строчил рассказы. Представлял, как по почте мне приходит моя книга в твердом переплете. Или лучше в суперобложке. Как я захожу в книжный магазин – а там мои книги на самом видном месте. И удивленная покупательница смотрит сначала на книгу (на заднюю сторону обложки, где портрет автора), затем на меня, на книгу, на меня, а потом такая:

      – Это вы написали?

      А я ей:

      – Ну что вы, что вы, просто похож.

      – Что-то ищешь? – спрашивает мама. Я чуть не падаю со стула от неожиданности, грубо выдернутый из воспоминаний о моем писательском прошлом.

      – Свой… эээ… дневник ищу.

      – Дневник? Личный?

      – Да.

      – Ты вел дневник?

      – Да, – вру я. Хотя, сборник наивных рассказов, что у меня в руках сейчас, вполне можно назвать дневником.

      – Интересно было бы почитать, – улыбается мама.

      – Вот еще, – говорю и вдруг вижу черный корешок. Сразу понимаю: та самая тетрадь. Сердце, как взбесившаяся лошадь, резко срывается и припускает. Смотрю на маму сверху вниз: когда она уйдет? Если при ней вытащу эту тетрадь, она все поймет. Подумает еще что-нибудь слезливое: сын соскучился по отцу.

      – Мам.

      – Ладно, закончишь поиски, ужинать приходи, – коротко машет на меня рукой и удаляется на кухню.

      Торопливо достаю тетрадь и с ней скрываюсь в своей комнате.

      Между страниц – разноцветные, выровненные временем и весом других тетрадей, что лежали сверху на папиной – фантики. С загадками. Он сохранял те, что попадались ему. В самой тетради – ровным округлым, достаточно крупным почерком записаны и пронумерованы все сочиненные им загадки с отгадками в скобках. И с датами, когда придуманы.

      Про Тота в тетради не написано.

      Я просмотрел еще раз – нет загадки про Тота.

      И вдруг вспышкой:

      – Смотри: будешь вон за тем парнем. Понял? Вон тот. Тот. Видишь? ТОТ.

      Откуда это? Я стиснул ладонями виски, чтобы лучше думалось. Откуда это пришло мне в голову?

      – Вон тот. Тот. Видишь?

      …Тот парень начал медленно оборачиваться. Затылок. Четверть-оборота. Пол-оборота.

      – Илюша, пойдем ужинать, – заглянула мама в мою комнату.

* * *

      На следующий день я завалил технический зачет по фортепиано. Совсем не готовился, думал, справлюсь на чистом вдохновении, но споткнулся на арпеджио, цепочку аккордов сыграл