Слушательница. Ирина Грачиковна Горбачева

уставшей от попойки и бесконечных бесед натуры.

      Ещё в дедушкиной мастерской – кабинете висела его любимая гитара, и стоял дорогой приобретённый в пятидесятых годах радиоприёмник, отлично ловивший короткие волны, благодаря чему, будучи старшеклассницей, я могла слушать вместе с отцом «вражеские голоса». Но больше всего я любила передачу «Театр у микрофона» и узнавать актёров по голосу.

      Сейчас времена в стране повернулись к людям не лучшим образом. После крушения надежд на молодого лидера с «отметиной», почему-то многие считали эту врождённую отметину каким-то знаком небес, народ постепенно ушёл в столбняк. Вечно неразрешённый для России вопрос «что делать» так и остался висеть в воздухе, пожирая молодые сердца и толкая озлобленную молодёжь после Афганистана и разрушения предприятий в романтическую среду криминала и ужасающего пьянства. С приходом вечно весёлого первого президента России, народ тоже повеселел до седины от нововведений его энергичных молодых протеже – реформаторов.

      Мы с Ланой держимся вместе и в это трудное время. Несмотря на прошлую советскую известность, моей большой семье жилось немногим лучше своих соседей – родителей Ланы. Отец Ланы, Виктор Васильевич, в молодости известный советский футболист, совсем недавно стал бывшим спортивным комментатором, которого молодая поросль с появлением новых веяний на телевидении быстро вытурила на заслуженный отдых. Отдыхать было не на что, поэтому, он устроился физруком в местную школу, где платили мало, а иногда вообще не платили. Почти все учителя разлетелись в разные концы кто страны, а кто и мира, став «челноками», продавцами и ещё непонятно кем, прикрыв свою очень простую новую профессию замысловатыми иностранными названиями.

      Но мой знаменитый дед, у которого в своё время Третьяковка купила (аж!) две картины, представить себя не мог на Арбате или в Измайлово.

      – Чтобы малевать портреты прохожих или сам себя продавать на вернисаже?

      Нет, дед перестраиваться не хотел. По его стопам пошёл и мой папа. Лауреат многих конкурсов, раньше часто выезжающий за рубеж с гастролями, угас от нахлынувших пивной волной перемен.

      Немного спасало удручающее положение нашей семьи то, что у нас в Москве имелась большая четырёхкомнатная квартира, расположенная в тихих переулках шумного центра. Придомовой закрытый и охраняемый дворик имел свой небольшой сквер с детской площадкой и дворницкой и немногочисленный ряд гаражей собственников авто. В семье машин было две. Папины «Жигули» и дедовский старинный «Мерседес». Столько же и гаражей. Мерс изредка заводили. Иногда под настроение, дед приглашал обитателей гаражей, сесть на удобные задние сидения автомобиля, опускалась крыша кабриолета и под общие одобрительные возгласы, делалось несколько кругов вокруг нашего дома. Потом, так же громко обсуждая автомобильную промышленность разных стран, они наблюдали, как наш дворник дядя Ваня его мыл и натирал, после чего раритет загоняли обратно в гараж,