Весело – но грустно. Евгений Владимирович Жироухов

«Арсений Петрович»!.. Что вам надо от меня?! – с истеричной враждебностью вскинулся Радькин – и на какое-то мгновение почувствовал себя собакой, укусившей своего хозяина.

      – Как «что»? – начальник глянул на часы. – Сорок две минуты опоздания. А как же трудовая дисциплина? Это вам не тогда… когда, – начальник махнул рукой себе за спину. – Теперь уже – не то. И в условиях рынка рынок труда жесток и безжалостен, заставляет думать ежеминутно о сохранении своего рабочего места…

      – Слышал я об этом много раз, – огрызнулся тихо Радькин. – Ну и плевать.

      Он крутанулся на каблуках и пошёл дальше по коридору. Начальник долго смотрел ему в спину, выпятив губы и сдвинув к переносице брови.

      Радькин вошёл в свой отдел, большущий, как ангар для воздушного лайнера средних размеров. Какой-то гараж для канцелярских столов, разделенных по новой моде ячейками из прозрачного плексигласа. «Арсик, привет», – со скучной весёлостью поздоровалась Светочка, соседка слева. Сосед справа, Толя Салов, читал газету, сложенную вчетверо, чтобы в случае тревоги её можно было быстро спрятать в ворохе чертежей.

      Тошнотно знакомый запах клея и бумажной пыли. «Какой кошмар убогости. Какое болотное царство – и мы все, как болотная ряска, уныло плавающая на поверхности этого болота», – подумал Радькин, с отвращением глядя на свой стул, который он занимал уже восемь лет и, возможно, будет занимать до конца своей трудовой биографии. «Как же я всё это терплю». Взгляд его скользнул по квадратной крышке стола, обтянутой коричневым дерматином с тиснённым рисунком маленьких квадратиков. Будто утомив зрение на этом квадратном однообразии, он отвёл глаза в сторону, посмотрел вокруг. И всё вокруг, оказалось, состоит тоже из одних квадратов. Квадратные окна, квадратные стены, двери, лампы на потолке и даже лица сотрудников, вблизи и вдалеке квадратного помещения казались одинаково уныло-квадратными.

      – Нет, я так больше не могу, – сказал Радькин вслух. – Я пойду покурю. Так можно и взбеситься.

      Доставая на ходу сигарету, он отметил про себя, что и сигаретная пачка всё той же квадратной формы.

      Приткнувшись в курительном углу, ломая спички трясущимися пальцами, он пытался уловить закономерность, которая только вот лишь померещилась ему в квадратности окружающего мира. Обнаруживалась какая-то закономерность, имелась какая-то

      психологическая связь, чувствовалась душевным подсознательным наитием – но пока не поддавалась формулировке. Можно, например, обозначить так, что примитивное окружение, примитивность формы и вырабатывает примитивное содержание-существование. Происходит определённое кем-то программирование сознания под общий шаблон. Как спички в квадратном коробке. Обструганные спички живут в квадратных домах, в квадратных квартирах – и всё по принципу усреднённости, общего стандарта, типичности и дешевизны…

      Радькину стало интересно это направление его мысли. Он похмыкал, постучал подошвой по линолеуму, переменил позу и закурил вторую сигарету. «Квадратность