В небо на сломанных крыльях. Как мы на костылях и каталках спасали Вселенную. Евгений Давидюк

почему-то грустноватой, как мне показалось.

      – Почему нельзя? – снова обратив взор на меня, дал уважительный откат Серёга. – Это даже клёво!

      Тут он снова отвернулся, помолчал загадочно… и вдруг сказал:

      – Только я боюсь, тебя ждёт офигительное разочарование…

      – Это с какого перепугу? – обиженно пробубнил я.

      И честно скажу – снова перехватило дыхание: неужели эта таинственная Аня уже в кого-то здесь влюблена, неужели у неё есть парень?! Тогда мне нечего тут делать! Нечего, вообще, больше делать в этом Санатории!

      Серёга придвинулся ко мне ближе и прошептал на ухо:

      – Вот именно что «с перепугу»… Ты за ней никаких странностей не заметил?

      Тотчас почувствовал я удивительное, грандиозное облегчение и с ним – самую горячую благодарность своему старшему другу. Я ведь этого момента и ждал – повода и возможности рассказать Серёге о том, как у меня «крыша» поехала… ага! Из-за неё, этой самой Ани. А Серёга сам вызвал меня на откровенный разговор. И уж ему-то можно признаться во всём. Он – друг!

      «Ещё как заметил!» – начал я… и стал в самых ужасных красках расписывать происшедшее со мной. Рассказывал, дрожа от волнения, и притом – шёпотом, хотя и в голос бы говорил – никто бы не услышал. Серёга так кивал, будто уже знал обо всём заранее.

      Я прервался только на коронный удар того одноногого парня. «Эй, навесь-ка!» – услышали мы его голос – и сразу обратили взоры на площадку.

      Мяч уже опускался по дуге к нему, крайнему полузащитнику. Он взял его высоко над землёй: костыль плюс весь его рост, только в верхней точке – ступня, а не голова… а макушка его, перевернувшись сверху вниз, к земле, почти коснулась верхнего упора костыля. Да, он сделал стойку на одном костыле, взметнув ногу вверх и второй костыль – тоже. Бах! Мяч пушечным ядром полетел в ворота. Но вратарь на этот раз оказался героем – смог отбить его обеими руками на угловой. Вратаря бросились обнимать свои, а он контужено улыбался. Одноногий игрок не огорчился и даже похвалил вратаря: «Нормально взял!»

      – Ну, и что дальше? – тут же обратился ко мне Серёга.

      Оставалось рассказать немного. Но, пожалуй, самое шизофреническое – про «седьмую кровать».

      Серёга снова кивнул так, будто и эта галлюцинация была для него в порядке вещей и объяснима элементарно.

      Я замолчал и, не дождавшись от друга быстрого ответа – он снова смотрел в сторону двух бадминтонисток, не вытерпел:

      – Ну, что скажешь?

      – А ты сам ещё не дотумкал? – тихо вопросил Серёга, не повернув ко мне головы.

      – Не-а… – Перед лучшим другом не стыдно иногда показаться честным дурачком, если совершенно не понимаешь, что происходит.

      – Странно, – повёл плечами Серёга и только теперь убрал руку с моего плеча. – Ты вроде фантастику любишь. Мог бы сразу сообразить.

      Серёга фантастику не любил. Он читал военные мемуары и приключения.

      – Ладно… Прощаю, потому что ты стал его жертвой, – как-то напряженно улыбаясь, повернулся