Солнце взойдет на западе. N. Апрельская

Ниса пишет Итами сообщение о том, что сегодня будет ночевать у Джеймса, и забывает обо всем.

      Ниса концентрируется на своих ощущениях и мыслях. В голове проходится отвратительная метель, и она заметает и сметает все, что можно смести и замести. Ниса не привык к такому. Все, о чем он думает обычно – холодный, точный расчет. Он прощает и не замечает слабости близких, всегда помня свои. Но всё растекается. Кровь и гной на прошлом смываются, оставляя только незажившие раны.

      Ниса вспоминает. Он не хотел бы помнить об этом больше, чем нужно. Это было, это факт – у Джеймса искореженная рука, потому что ему не повезло. Ему было паршиво.

      – Почему ты до сих пор водишь машину? – впервые спрашивает Ниса.

      Джеймс усмехается. Правая рука безжизненно лежит на руле, только пальцы подрагивают, едва держась. Ниса наблюдает за ним, анализирует и ловит каждое движение. Это все так привычно. Как он рулит, когда переключает передачи? Это должно быть больно. Почему никто об этом не позаботился?

      – У меня же есть рука, – жестко отвечает Джеймс. Нису прошибает чем-то очень нехорошим. – И право на места для инвалидов на парковках.

      Больше Ниса не спрашивает. Он понимает, чего стоит этот ответ. Невозможно понять, пока не переживешь на своей шкуре. Это низшая точка? Ниса замирает. Он дает себе вспомнить, ужаснуться и принять правду. Он прикрывает глаза.

      Это было в конце осени. Лет пять назад. Джеймс к тому моменту уже закончил магистратуру и работал на предприятии одним из старших инженеров. Проверял какой-то станок во время обхода. Кто-то не отключил питание, кто-то другой случайно нажал на переключатель. Это то, что Ниса помнит из заключения в больнице. Раздробление костей ладони, предплечья и плеча. Открытый перелом там, где рука была свободна.

      Там наверняка осталось много крови, потому что лицо у Джеймса было слишком бледным. Первым, кому дозвонились, был Ниса. Он не хотел брать трубку – работал над новым заказом, в то время он еще брал их. Ниса помнит: портрет маленькой девочки, которую звали Мария. Ниса помнит: пухленькое лицо с беззубой улыбкой и полумертвый Джеймс в реанимации.

      Ниса постоянно приходил в больницу. Рассказывал новости из жизни их общих друзей, говорил про свои новые работы и заказы, про город. Ему нравилось говорить с Джеймсом в то время. Это было похоже на заботу.

      Джеймса отпустили через две недели с кучей железа в руке, и Ниса вызвался следить за ним. Отправлял на реабилитацию, много говорил про книги и про работу, обещал, что Джеймс сможет преподавать в их старом университете. Все это было правдой, но Джеймс не верил. Он уходил утром, приходил днем – уже пьяный, иногда с синяками, иногда – без пуговиц на рубашке и с метками на груди и шее.

      Нисе хотелось его прибить. Переломать еще и ноги, чтобы Джеймс точно никуда не ушел. Ниса пытался вдолбить ему в голову, что это не конец – все зависит только от него самого. И от веры в себя. Когда Уилл и Ида погибли, Ниса научился жить. Это было не тем примером. Теперь он понимает.

      Машина останавливается.