Айна (для подростков). Ольга Эдуардовна Бондарева

ал подумывать о заведении собаки. Он заинтересовал и меня. Мы вместе изучали кинологические публикации, чтобы выбрать, само собой разумеется, исключительную, неповторимую породу. Сыну тогда было пять лет, и мы считали, что собака не только станет сердечной отдушиной для каждого члена семьи, но и окажет положительное воздействие на воспитание единственного ребенка. О русской псовой борзой речи не велось вообще. Наверное, в голове крепко засел стереотип, что такая красивая, редкая и дорогая собака – не про нас.

      Ничто не откликалось во мне, когда я мысленно перебирала образы собак из общераспространенных пород. Муж тоже не мог отдать предпочтение ни одной породе. Мы словно заблудились в лабиринте, отыскивая выход. Поэтому дальше разговоров дело не шло. Приобретение щенка откладывалось на неопределенный срок, который мог никогда не наступить. Встреча с коллегой явила свет в конце запутанного тоннеля мысленных блужданий. Как только до сознания дошло, какого именно щенка мне предлагают, ноги ослабли, а в сердце екнуло от приятно нахлынувшего волнения – борзая была тайной мечтой детства, и мечта эта, оказывается, осталась во мне. Мечты не умирают. Во всяком случае – пока мы живы.

      Не ответив коллеге ничего определенного, но и не сказав «нет», я направилась домой окрыленная. Муж радужный мой настрой не разделил. Он категорически возражал. На следующий день муж купил в книжном магазине открытку с изображением русской псовой борзой и положил передо мной на стол со словами: «Ты только посмотри на эту длиннющую и хитрющую морду с высокомерным барским выражением! Она нас ни в грош ставить не будет. А вот мы будем ей прислуживать пожизненно». Муж не претендовал на роль пророка, когда произносил слово «пожизненно», но будущность подтвердила это его пророчество.

      В то время у меня не нашлось аргументов в защиту избранницы, чтобы спорить с законным супругом, и я уступила. По крайней мере так выглядело мое молчание. Но на протяжении месяца вслед за описанным событием частенько со мной бывало следующее – голова вдруг начинала приятно кружиться, и одновременно возникала мысль: «Где-то там растет моя девочка». Я не гнала эту благостно волнующую мысль, а с сожалением убирала в дальний отдел памяти. Жила дальше…

      Спустя месяц судьба опять свела меня с коллегой. Я зову ее Натель. Хоть мы и занимаемся одним делом, но работаем в разных местах, поэтому можем не видеться очень подолгу. А тут – надо же такому случиться! – встреча ровно через месяц. И где? В общественном транспорте.

      Я ехала с работы домой, когда на одной из остановок в автобус вошла Натель. Она меня сразу увидела, и лицо ее просветлело. Кресло рядом со мной было свободно, и Натель плюхнулась в него с нескрываемым вздохом облегчения, словно космонавт, приземлившийся после долгого путешествия в межзвездном хаосе. Я напряглась – понимание, что сейчас предстоит принять немедленное решение, зависло надо мной. Над головой занесли то ли топор, то ли лавровый венок. Что точно – я не могла определить в первые мгновения.

      Натель сходу принялась возмущаться: мол, почему не забираю щенка, причем самого красивого, которого она и так дает в рассрочку. Борзой девочке неделю назад перевалило за месяц, и Натель, по ее словам, было тяжело управляться с оставшимися восемью из девяти щенков в помете (алиментного взял владелец отца щенков). Пока Натель говорила, до меня доходило, что жизнь вступает в какой-то новый оборот, которого уже не суждено избежать. От интуиции не ускользнуло, что, с одной стороны, меня используют, и с другой − мне доверяют. Получалось, что я – дура наивная, но человек хороший. Эти размышления скользили по поверхности сознания, но не могли тягаться с охватившей меня эйфорией. Душа пела песню любви и кружилась в воздушном танце. Повеселевшая и заискрившаяся необъяснимым задором, я извинилась перед Натель за проволочку и пообещала на днях прийти за щенком.

      С порога квартиры я уверенно и твердо заявила мужу, что борзую девочку пора забирать. Сначала он обомлел от неожиданной вести, затем забегал по квартире – муж воздевал к потолку руки и просил меня одуматься, пока не поздно. Но я держалась непреклонно. Он приводил всевозможные доводы «против». Мне приходилось туго, и тогда чутье посоветовало обратиться за поддержкой к сынку. Пятилетнее создание невинно заявило, что девочку надо срочно выкупить. Для мужа сын является непререкаемым авторитетом, самым важным человеком в жизни, поэтому все, на что муж решился, это отметить: «Cами будете с ней возиться».

      На следующий день я и сын прибыли к Натель. В просторной многокомнатной квартире нас встретили два очаровательных творения природы: бабка и мать щенков.

      Колоритные – красного и муругого окрасов – борзые поражали воображение своей неземной, воистину божественной красотой. Притом в большей степени, чем с киноэкрана или картинного полотна. Ярко-красный (у бабки) и муругий (у матери) – то есть красный с редкой черной остью – окрасы томно переливались в бронзовых лучах заходящего осеннего солнца, что светило сквозь окно и придавало изысканности природным плащам, в которые были одеты животные. Они и впрямь выглядели наряженными в верхние одежды, поскольку у каждой щипец, грудь, живот и ноги ниже локотоков были белыми.

      Стройные и высокие, грациозные и величественные, интеллигентные