Колдуш. Константин Бенкен

Притягивали взор опасные красноватые скалы, покрытые плотным зелёным покрывалом, уходящие в глубокую чисто-голубую воду, образуя завораживающие арки, гроты, пещеры, куда лишь немногие рискнут заплыть или, тем более, занырнуть с аквалангом. Заповедные, но спокойные и безопасные, леса расстилались за спиной – на Ниуэ мало животных, и домашних и диких, а уж опасным для человека был, как всегда, только сам человек. Чего не хватишься, ничего нет. И эта нехватка, в числе прочих черт острова, нравилась Страннику. Всё тут ему по душе, идеально для духа и тела. Настолько, что он уже присматривал, впервые, себе место для дома – на этом голом мысы, где отчётливо слышно древнюю музыку прибоя, разбивающегося о скалистый берег там внизу, где мог бы быть пляж и много туристов.

      Размышляя о доме, он осознал, что впервые хочет недвижимость в прямом смысле этого слова. Всегда до этого у него был дом, но не привязанный к месту. Гражданин мира, предпочитавший жить в корабле, чтобы всегда быть дома, но иметь возможность просыпаться каждый раз в новом месте. Теперь же ему неожиданно захотелось иметь пристань, спокойную гавань, куда можно причалить и остаться надолго.

      Морской бриз, полный горьковатой соли и запахов морской жизни, играл длинными волосами Странника, но он этого не замечал. Он в этот момент находился далеко от зелёного ковра Ниуэ, на котором стояла лишь его оболочка, казавшаяся часто совершенно ненужной.

      Странник всегда любил мир идей. Нет, он не был идеалистом, не считал, что идеи первичны или важнее, просто ему нравился импульс, содержавшийся в идеях, скрученная пружина, которая выстреливает при реализации. Как только он достигал цели своих мечтаний, ему сразу становилось не интересно, не результат ему нужен был, а сам процесс, вовлечённость. Он любил мир вещей, умел любоваться красотами природы, любил мир людей, особенно мир молодых девушек, но идеи всегда перевешивали, потому любуясь закатом, он легко мог провалиться внутрь, уйти в мысли о желаемом. Вот он стоит на старте новой мечты, где-то за горизонтом, там, где садится солнце, или даже дальше, финиш, окончательное воплощение мечты. Этот финиш так далеко, что даже не видно его точного положения, но он точно есть и точно достижим – Странник в этом уверен. Он мало интересуется идеями, где финиш, победа лежит в двух шагах от старта, где требуется всего пару месяцев для достижения желаемого – ну какие это идеи, мечты, так скучная повседневность. Потому новая мечта такова, что финиш в ней относится к чему-то мифическому, но у него уже есть опыт, предыдущая фантастическая мечта тоже вначале казалась недостижимой, но он же достиг, получил то, что хотел, причём в идеальном виде – он не знал ничего лучшего, чем Диана. Так почему нужно останавливаться перед ещё менее реалистичной задачей? Всё решаемо.

      Казалось, Странник смотрит вдаль, на просторы Тихого океана, который бороздят его сухогрузы, на чаек, кружащих над его головой, но это не так. Он уже где-то на сто лет вперёд, может быть на тысячу, точно не сейчас, хотя и здесь. Тем временем, здесь и сейчас, три корабля, гружённых