Открытия путешественника. Нэйко

провела в тюремной камере, затем последовало несколько судебных заседаний, где разбирали, виновна ли она во всех произошедших смертях, или же нет. В конечном счёте, девушку освободили и изгнали из Румора, пустив по различным другим городам отнюдь не лучшие слухи о ней.

      – Не помню я всех подробностей, – подытожил ворчание старик. – Я даже на суды не хотел, чтобы морду эту не видеть. А то, говорят, симпотная была, да настолько, что своими лживыми слёзками убеждала ещё кого-то в своей невиновности. Аж тошно!

      Говоря об этом, Харитон не скрывал презрения к погубившей его сына преступнице. И, наверное, его можно было понять. Зато хоть плакать перестал…

      – Да и не до этого было тогда, – добавил старец. – Все эти слухи и нежелание видеть эту девку так доканали, что я спешно передал мастерскую ученику и перебрался сюда. А вся эта возня вместе со старым домом уже досталась дочурке.

      Чем больше Харитон говорил, тем чаще Алиска охала и ахала. И с каждым продвижением его истории стоны девицы были всё мучительнее и болезненнее. А к концу истории она и вовсе извелась.

      – Солнышко, тебе совсем плохо? – отвлёкся от нас и своего повествования сочувствующий старик, с лица которого окончательно исчезли слёзы, будто их и не было вовсе. – Может, всё-таки, врача?

      – Не стоит, дедуля, – ласково и немощно промурлыкала девица. – Да, мне плохо, но ваша история, она такая печальная… Вот мне и стало так грустно и больно за вас!

      Услышанное заставило старика покраснеть от смущения. Не будь я уверен, что участником одного их эпизодов была она сама, наверное, поверил бы в её слова. Теперь же всё выглядело, скорее, цинично.

      С другой стороны, полной гарантии того, что преступницей из истории Харитона была именно Алиса, всё ещё не было. Кроме того, мы услышали лишь одну точку зрения, в которой могло не оказаться каких-то важных подробностей и деталей. А ведь порою нужна мелочь, чтобы расставить всё по своим местам…

      Уверен, прошлый я скорее всего выдал бы конспирацию подруги ещё тогда, когда она назвала фальшивое имя. А может мне бы захотелось уточнить все подробности сразу по окончанию истории старика, чтобы девушка призналась в содеянном, извинилась перед Харитоном и положила бы конец всей этой лжи и недосказанности. Или просто разочаровался бы в спутнице, решив, что её общество опасно и губительно для всех нас.

      Однако, на удивление, у нынешнего меня подобных мыслей не возникло. Наоборот, я надеялся, что если это всё-таки и была Алиса, то никто её так и не раскроет, чтобы мы спокойно покинули город. А уж потом, сомнений не было, без лишних ушей подруга расскажет свою правду, по которой уже можно будет делать какие-то выводы.

      Такие вот метаморфозы всего за несколько дней путешествий вдали от дома. Сказал бы кто за неделю до поездки, что я в принципе буду рассуждать о чём-то подобном, покрутил бы у виска и велел бы фантазёру разыгрывать кого-то другого.

      Пока мы обсуждали какой нелёгкой бывает человеческая судьба, вечер успел перетечь в ночь. Юный