Любовь, карьера, дружба плюс испытание гнилой деревней. Мария Петровна Семина

жить, а с Юркой? – подал голос программист.

      – Тихо, соколик, тихо. И с Юрием и со мной. Чай не на Мальдивах, – усмирял подчиненного босс. – Девочки, выбирайте комнату, которая вам больше нравится.

      Выбирать было не из чего. Обе светлицы были сестрами-близнецами и выходили скособоченными окнами на огород с картошкой. Зинаида, чтоб не обидеть босса, походила с озабоченным видом по одной горнице, по другой, и, закончив осмотр помещений, ткнула пальцем в сторону левого:

      – Тут будем жить.

      – Вот и славно, – обрадовался директор.

      – А санузел где? – продолжал упорствовать Валера.

      – Вот молодец! Напомнил. Пойдемте санузел смотреть, – ответствовал босс и повел компанию на улицу. – Санузел у Серафимы Кирилловны разделенный. Тут будете лицо-руки-зубы в порядок приводить, – директор ткнул пальцем в сторону пошлого рукомойника, прибитого прямо к стене дощатого дома, – а по ветру будете вооон в тот дворец бегать.

      В предназначении «дворца» ошибиться было невозможно из-за характерного запаха, доносившегося с его стороны.

      – У нас в деревне в сортире всегда нарезанная газета лежит вместо туалетной бумаги, – хмыкнула Катька, – и побежала делать сравнительный анализ, – О! Гляньте! Тут тоже!

      Валера стоял с каменным лицом.

      – Да ладно, чего ты? Не бойся, не пострадает твоя пятая точка за лето от газетного свинца, – заржал над москвичом Юрка.

      Валера замечание плебея игнорировал.

      – Где мы будем принимать душ? – прояснял он дальнейшие жизненные перспективы.

      – Никаких душей. Только баня. Русская баня. Воды натаскаете, нагреете, и вперед, радовать тело! – ораторствовал Константин Георгиевич.

      – А воду откуда таскать? Из речки? – не унимался любящий комфорт Валера.

      – Почему из речки? Чай не в каменном веке живем. Из колонки. Она рядом с домом почти. Возьмете телегу, флягу. Заполните тару водой, да довезете на телеге.

      – А что? Баня – это хорошо. Особенно если с веничком и с травяным чаем. Это и кожу омолаживает, и вообще, – повеселела бухша.

      – Да, чуть не забыл. Не забывайте каждый за собой мыть посуду. И следите, чтоб помойное ведро под раковиной в кухне не наполнялось. Спросите у Серафимы, куда помои сливать. Она в какую-то канаву рядом с дорогой льет, – закончил экскурсионную программу Константин Георгиевич. – Вы сегодня с дороги отдыхайте. К делам приступим завтра.

      Утро началось конкретным утром, часа в три. Спать под свирепое кукареканье Серафиминых петухов было невозможно. Народ потихоньку стал выходить в раздельный санузел. После улицы собрались на кухне. Сильно хотелось есть, даже не есть, а жрать, однако шариться по Серафиминым припасам было неловко. Команда понуро сидела за пустым столом и с завистью смотрела, как Зинаида поглощает противоязвенную пищу, привезенную из Москвы.

      К собранию вышел свежий Константин Георгиевич:

      – Милы мои! С добрым утречком! Вот что здоровый воздух делает: только рассвело, а вы уже готовы к труду!

      – Поесть