Ждать у моря погоды. Анастасия Калько, Белла «Беллатриса» Лестранж

гордо ответил адвокат.

      Наташа тоже заглянула в расписание:

      – В Россошь уже вечером заедем. Надеюсь, там будет открыт хоть один магазинчик меда на платформе – хочу привезти маме баночку в гостинец.

      – И я прихвачу для Белки.

      Навстречу поезду промчалась, кувыркаясь, крупная, но, очевидно, легкая рекламная фигура важного карапуза в подгузниках с табличкой "Магазин Счастливый Малыш" в пухлых руках.

      – Фигасе ветер, – изумилась Наташа, вспомнив любимое восклицание Жанны, выражающее любые сильные эмоции. – Ты это видел, Фима?

      – Видел. Крепления с мясом вырвало, – покачал головой Коган. – Нас хоть с платформы не сдует?

      – Тебя – уж точно нет.

      – Да и ты не Дама В Голубом.

      Поезд постепенно снижал скорость, степенно постукивая колесами. За окнами потянулись вокзальные строения.

      Увидев вывернутый наизнанку зонтик уличного кафе и официанток, бегущих за "раскладушкой" с меню и прейскурантом, Наташа и Ефим тревожно переглянулись. Похоже, ветер в Липецке разобрался не на шутку. А что будет дальше, ближе к морю?

      *

      – Ох, не нравится мне этот ветер! – заорал Ефим, подходя к Наташе с пачкой газет, двумя бутылками "Липецкого бювета" и пачкой печенья. – Если и на Кубани так же задувает, как бы не закрыли переправу! Мост-то, я слышал, пока еще не фурычит! Вот, блин, "штроили мы, штроили…"…

      – С мостом все нормально, а прикрыли его временно из-за прокладки железнодорожного полотна, – уточнила Наташа.

      – Да мне пофиг, – Коган закурил, заслоняя огонек зажигалки от ветра. – Важно то, что опять придется тащиться на пароме, а если пролив заштормит из-за этого ветра, переправу тоже могут закрыть!

      – Типун тебе на язык!

      – Лучше типун, чем опоздать на процесс!

      – А как же ты с типуном будешь участвовать в прениях?

      – Тут уж мне и десять типунов не помешают.

      – Нет, ну вот что это такое?! – раздался у них за спиной резкий, немного визгливый голос. Наташа с Ефимом синхронно вздохнули: "О-о-о, Господи, опять этот придурок из пятого вагона! И не надоело ему?".

      – Выхожу из вагона прогуляться на свежем воздухе, а должен вместо этого ваш дым глотать! – не унимался лысеющий сутуловатый мужчина лет сорока.

      – На платформе курить разрешается, – спокойно сказала Наташа, наступив на ногу уже наливающемуся злостью Ефиму, – вот разрешающий знак.

      – Зна-ак! – передразнил пассажир. – Знак вы мне показываете! А что дети выходят побегать и тоже должны вашей вонью дышать – это вас не колышет? Знак стоит, значит, можно совесть терять? Сами травитесь и других заставляете!

      В пятом вагоне ехала большая группа детей лет семи-восьми с воспитателями.

      – Трогательная забота о детях, – не утерпел Коган, – а не вы ли утром в Ельце ругались с их воспитательницей и грозились написать жалобу начальнику поезда из-за того, что эти самые дети носятся и лазают по полкам, не давая вам спать, и всю постель вам истоптали грязными пятками,