Лучезарное завтра. Усевич Мари

мы с твоей сестрой восстановили разрушенный нами мост взаимопонимания и обоюдно признали, как сильно были не правы друг перед другом. Теперь между нами мир! Я – очень большая задница, – серьезно произнес мужчина, пристально посмотрев на свояченицу. – Прошу у тебя прощения при всех. Я был не прав. Давайте вернемся к приятному! Так как Вы оказались на первом свидании?

      Губы Присциллы дрогнули и глаза повлажнели. Она обернулась к Харви в надежде увидеть на его лице удовлетворение от воцарившегося мира – ведь он отчаянно хотел, чтобы вечер так и закончился. Но Харви запутался в происходящем еще больше, и его лицо не было озарено той же беззаботностью, как в начале вечера, ведь взаимная неприязнь друга и Присциллы не могла улетучиться за мгновенье. Харви на секунду успел смириться с явным враньем Крейга, но почему же и Присцилла заняла ту же позицию? Почему она продолжает этот фарс, ведь перед бегством из ресторана ей без сомнения претила пустая, ничего не значащая, выдуманная болтовня Крейга? Тогда получается, что друг разговором в парке помешал какому–то признанию? На чьей стороне Шанталь? Она же ведь, в конце концов, приняла чью–то сторону? Сторону Крейга? Поэтому у сестер межличностный конфликт? Неужели Присцилла не понимает, что может потерять в одночасье всю его симпатию, если продолжит создавать вокруг него… туманные иллюзии? Из него делают дурака?

      Харви постарался сбросить напряжение, залпом выпив стакан минеральной воды. Удивительно, но переключиться на мажорные ноты оказалось легко. Последняя фраза Крейга все же немного снизила тревожность Харви, и он с небольшой долей деланного веселья в голосе остановил товарища:

      – Нет уж, дружище! Полегче на поворотах! Эту важную часть моей жизни я вообще не знаю, а ты еще смеешь говорить о неизвестных тебе подробностях?! Прости, но это очень личный, и я сказал бы, интимный момент. Думаю, что тебе придется потерпеть, потому что я считаю принципиальным первым узнать эту историю.

      – Это справедливо, – с облегчением и улыбкой отозвалась Шанталь, понимая что Харви не мог сказать лучше, чтобы замять неприятный инцидент с нервным срывом сестры.

      Присцилла поглядывала на Харви с благодарностью. Но что она расскажет ему, оставшись наедине? Но то будет потом…

      – Тогда давайте приступим, наконец, к ужину, – перевел тему разговора Крейг, глубоко вдыхая аромат поставленной перед ними еды. – А то я немного устал от беготни и поисков женских побрякушек.

      Шанталь с укоризной покосилась на своего мужчину:

      – Так уж мы устроены. Мы ценим то, что дарят нам любимые люди и приходим в отчаяние, если теряем.

      – И это неправильно! – подхватил Харви. – Нужно больше ценить того, кто дарит эти вещи. В конце–концов бриллианты – чистый углерод, который сгорает в одно мгновенье, а чувства – вечны…

      Повисла неловкая пауза, которую обескураженная Шанталь поспешила заполнить:

      – Да, но в моей случае, я бы не вынесла разлуки с Крейгом, если бы у меня не было доказательства нашей любви. Вот этот перстень, –