Пустыня. Иван Владимирович Булавин

бэушный.

      – Я уже испытал, стреляет. Мне продавец пару патронов выделил.

      – Калибр двенадцатый?

      – Ну, да.

      – У меня ещё патроны есть, завтра заеду к тебе, сгоняем в лес, потренируешься.

      На следующий день (хорошо всё-таки быть безработным), Шурик и вправду заехал ко мне. С собой у него были четырнадцать патронов двенадцатого калибра. Стрельбища в доступе не было, поэтому мы, уложив разобранный дробовик в сумку, просто выехали за город. Было там интересное место, где мы, в былые годы, собирались с друзьями на шашлыки. В прошлом там находилась воинская часть, от которой остались обширные подземные катакомбы, выстроенные в высокой горе. В них мы, разумеется, не полезли, делать там абсолютно нечего, учитывая, что они под потолок мусором завалены. А само это место всё ещё использовалось военными, повсюду были выкопаны окопы, стояли хлипкие ДЗОТы, сделанные из земли и жердей, огромные капониры для техники. Судя по состоянию упомянутых сооружений, учения здесь происходили раз в год, а то и реже, а в остальное время местные жители спокойно собирали здесь грибы. Поскольку сезон грибов ещё не начался, можно было рассчитывать на огромное пустое пространство, где нет людей, и никто не помешает немного поупражняться в стрельбе.

      Мы решили взобраться на самый верх, где из залитой бетоном площадки торчал ржавый огрызок спиленной когда-то антенны. Встали чуть ниже вершины, так, чтобы пули летели в склон, Шурик устроил огневой рубеж, отмерив условные двадцать, тридцать, сорок и пятьдесят метров. Воткнув в землю палки, позаимствованные из стены ближайшей огневой точки, он натянул мишень из бумаги.

      – Короче, – сказал он, указывая на мишень, – выстрелишь по два раза с каждой дистанции. Но для начала, на, потренируйся.

      Он протянул мне два патрона, точнее, просто стреляные гильзы набитые прессованной бумагой.

      – И что с ними делать? – спросил я, скептически оглядывая его поделки.

      – Заряжаешь, закрываешь, взводишь курки, наводишь, стреляешь, потом разряжаешь и всё по новой, и не думай, это не моя прихоть, это тебе действительно нужно.

      Я спорить не стал, так уж получилось, что в военном деле он лучше меня разбирается, стоит слушать. Я повторил всё, что он говорил, потом ещё и ещё. Получалось поначалу плохо, два раза даже ронял патроны на землю, через раз пытался выстрелить, забыв взвести курки. Примерно после двадцатого повторения, когда я уже ощутимо вспотел, руки начали прочно запоминать нехитрую комбинацию движений, перезарядка занимала всё меньше времени, как и изготовка к стрельбе. Через полчаса Шурик, видя, что руки мои привыкли к оружию, махнул рукой.

      – Вот, примерно, так. Скорость тебе нужна, я, с винтовкой, могу позволить себе целиться долго, враг мой далеко и, скорее всего, меня не видит, а твой враг будет на расстоянии вытянутой руки, попасть из дробовика несложно, нужно только успеть выстрелить. Давай теперь попробуем по-настоящему. Встань на рубеж, стреляй в мишень, потом шаг в сторону и снова, отходишь на следующий, перезаряжая