Любви все возрасты покорны. Виктор Александров

переродилась: из девушки превратилась в женщину, но ещё не познавшую близость с мужчиной. Теперь я желала получить наслаждение (я не сомневалась, что это будет всегда наслаждением) от соития с мужчиной. Я раскрылась для любви.

      Мои сверстники мне были безразличны, а более старших ребят боялась. В наш класс поступил Жора, армянин, черноглазый, черноволосый парень, плотного телосложения и с женскими губами. Семья купила дом около нашего. Отец был владельцем трёх магазинов, палаток на рынке. Очень богатые по тем меркам. Жору посадили ко мне за парту. На перемене он сказал:

      – Мы соседи, давай дружить, – и протянул руку.

      Я кивнула ему и протянула свою. Ощутила теплоту и мягкость его руки. Он мне был симпатичен. Жора ждал меня около дома, шли до школы, обменивались новостями. Обсуждали события в школе, телефильмы, книги. На улицу он не выходил. Из школы заходили в магазин, он покупал мороженое, угощал меня. Математика и русский язык ему давались с трудом. Я ему помогала. Мама радовалась, что я с ним встречаюсь. Не раз говорила: «Вот такого тебе жениха». Отец ворчал: «Торгаши, у них ничего святого, кроме как нажить капитал любым путём».

      После занятий шла домой делать уроки, потом приходила к Жоре и помогала ему. Он угощал кофе, конфетами, но руки не распускал. Если в первый раз я с тревогой думала об этом, то потом успокоилась. Мне он всё больше и больше нравился. Жора много знал об автомобилях, авторалли, формуле 1, свободно общался с компьютером. Постепенно чувство дружбы перешло в чувство влюблённости (думаю, что и у него было такое же состояние). Его родители не возражали, чтобы я иногда помогала ему и что мы встречаемся. Но его личная жизнь была ими определена: невеста – дальняя родственница по линии отца. Она жили в Ереване. Планировалось, что после школы она приедет поступать в Москву на факультет журналистики МГУ, а Жора будет поступать на юридический. После учебы поженятся.

      В один из дней, когда я одетая стояла у двери, чтобы выйти из дома, он обнял меня и поцеловал. Для меня это было неожиданно, я почувствовала томление. Открыла дверь и вышла. Дома вновь и вновь переживала ощущение от поцелуя. Я поняла, что Рубикон по имени любовь перешла. Я влюбилась. Начала даже мечтать о близости с Жорой.

      На следующий день мы договорились встретиться вечером в саду у Лавры. Сад этот был тусовкой для нас, живущих около Лавры. Когда возвращались домой, у калитки моего дома мы поцеловались. Сначала я подставила губы, потом сама поцеловала. Мурашки поползли по телу, ощущение тепла снизу поднималось вверх по телу. Мне хотелось опуститься на рядом стоящую скамейку. Кто-то показался в конце переулка, я отодвинулась и открыла калитку. Ночью мастурбировала.

      Шли последние дни учёбы. Его родители решили ограничить наши встречи в их доме. Надо сказать, что в его доме я себя чувствовала скованно. А вдруг придёт кто-нибудь и застанет нас целующимися. Позволяла дотрагиваться до груди и не больше. Хотелось близости, но что-то сдерживало. Жора тоже не распускал руки, когда касался меня ненароком.