Поражающий фактор. Те, кто выжил. Михаил Гвор

все при погонах. Бахреддин, к примеру, старлей. Любят тут всякие звания и чины. Слава богу, он эту тему не слишком всерьез воспринимает.

      – Ваасалам алейкум!

      – Привэт, дарагой! Захады, гостэм будэшь! – Акцент у полковника наигранный и скорее кавказский, чем местный. Естественно, этой фразе, которой он меня приветствует, уже лет тридцать. Обычно он говорит без всякого акцента.

      – Что нового в мире?

      – Хорошего ничего. Евреи с арабами продолжают делить Ближний Восток. Сколько лет уже делят, поделить не могут…

      – А чего-нибудь посвежее есть?

      – Да нет вроде.

      – Бахреддин! Кисмет… – высовывается из балка Джамиль, стажер в звании сержанта. Видит меня и переходит на русский: – Передала, что ядерной бомбой запустили!

      – Кто запустил? – подхватывается Бахреддин.

      – Да непонятно, то ли Израиль, то ли по Израилю… Душанбе сама не знает, да и слышно через слово…

      – Кери хар! – матерится полковник обычно по-таджикски. – Уроды! Нагадят, а потом им гуманитарную помощь посылай.

      Чего-то мне неспокойно стало… Боюсь, не отделаться нам гуманитаркой…

      – Бахреддин, ну-ка, напомни, в Сирии сейчас штатовские войска? Или я путаю?

      – Правильно говоришь, американцы там.

      – Задница! Если их приложили боеголовкой – это война. Третья мировая. Ядерная.

      Спасатель белеет:

      – Да нет! Ну, ты что… Мало информации…

      – Верно, мало. Дай бог, чтобы я ошибся. Ладно, пойду, скоро связь с Олегом.

      Уже уходя, слышу, как Бахреддин бормочет под нос по-таджикски. Не сказать, чтобы я хорошо знал язык, но это понимаю:

      – Во имя Аллаха, только не по Душанбе! Ну, кому мы нужны!!!

      Могу его понять. Что ему Россия и Штаты! А в Душанбе у лейтенанта семеро детей.

      Окрестности Новосибирска, полигон

      Владимир Пчелинцев (Шмель)

      Разведчиков ждали около двух часов. Пчелинцев время не засек, а переспрашивать ни у кого не стал. Личный состав за это время успел поделить патроны. Каждому по девяносто штук досталось. Как раз два магазина в подсумок, третий – в автомат. С пулеметами вообще замечательно вышло. По два короба – «сотки» на ствол – это очень и очень жирно. Еще и со снайперами поделились. Конечно, пулеметным стрелять из СВД – далеко не лучший выход, но сообща решили, что на безрыбье и раком можно. У снайперов и своих сорок штук имеется. По всем нормам – как раз на толковый общевойсковой бой.

      Что от бригады остались только они, комбат-два понял сразу. Как только прошелестела ударная волна над головой. А вот дальше что?

      Пчелинцев сидел на КПП и, разложив на столе немногочисленные детали, чистил УСМ Макарова.

      Если война на всю планету – надо ждать ядерную зиму. Если локальная – то десант китайцев на голову. И вообще, как жить дальше? Многочисленные книги давали совершенно разные советы. Одни предлагали засесть где-нибудь в высотке, вторые – строить новое общество… А майору все больше и