Тишина моей памяти. Данил Харин

плохим… У меня были друзья тогда.

      – А еще раньше? Первый, второй, третий классы? Я не прошу тебя подробно описывать тех, с кем ты дружил, просто вспомни, кем были эти люди.

      – Я… Я не могу вспомнить ни одного друга из школы в то время… У меня была подруга, соседка, но из школы никого.

      – Раз ты не с кем не общался, кем ты был в школе?

      – Одиночкой?

      – Ага… Как ты думаешь, можно ли разделить таких детей на категории?

      – Ну… Наверное, у кого-то какие-то проблемы с собой. Что-то вроде социофобии и похожие трудности. Короче говоря, они сами избегают общения, как бы к ним не относились. Другая группа это те, кто хочет общаться, но их не принимают, считают другими или вроде того, – Эбигейл привстала и достала фотографию из заднего кармана.

      – Посмотри, это твое фото того времени, – настоящий я совершенно не похож на меня тогдашнего. Я был достаточно крупным, можно даже сказать, очень крупным, сейчас же я вполне стройный. – Как думаешь, к какой категории ты относишься?

      – Неужели… Второй?

      – Верно. В младших классах над тобой постоянно все издевались, до побоев, конечно, не доходило, но тебе было невероятно плохо.

      Тогда, я вспомнил очень многое. Хоть меня и не избивали, но один раз я подрался и, конечно, досталось мне крепко. Сколько было моментов, когда меня загоняли в угол и посыпали оскорблениями. У меня не было друзей. Хотя, иногда девочки защищали меня… Понятно, это особо мне не помогало. Но действительно ли не было никого, с кем я общался?

      – Стой, я ошибся, у меня был друг! В третьем классе, он был таким же, как я, над ним постоянно издевались. Думаю, поэтому мы с ним и сдружились…

      – Ах да… Он… Ты ведь уже примерно помнишь свой круг общения в четвертом классе?

      – Да.

      – Этот мальчик входит туда?

      – Нет… Вроде нет…

      – Как ты думаешь, почему?

      – Я… Он… Не помню… Мы поссорились?

      – Можно и так сказать. Знаешь, человеческому эгоизму нет предела… Мы готовы пожертвовать хоть сотней жизней, чтобы спасти свою. Хотя, бывают и исключения… В любом случае, этот «друг» предпочел свое благополучие твоей дружбе. В надежде, что над ним перестанут издеваться, он примкнул к тем, кто унижал тебя. Он стал поступать так же, как и остальные. Ха-х… Знаешь, что забавно? Ничего не изменилось. С ним как обращались, так и продолжили обращаться, он лишь потерял друга и принес тебе еще больше страданий.

      Теперь, я вспомнил и это. Сложно описать, как больно мне было, когда он стал одним из тех, кого я ненавидел. Я долго не мог понять, почему он так поступил, только в шестом классе он рассказал мне, почему это сделал. В любом случае, я не испытывал к нему ненависти, я простил его, но больше никогда не доверял и не хотел сближаться с ним.

      – Слушай, Эбигейл… У меня в жизни вообще было что-то хорошее?

      – Да. Думаю, да. Ты испытывал и счастье тоже…

      – Вот как… Хорошо. Детство, очевидно, выдалось у меня не очень. Но все лучшее только впереди, так что я не беспокоюсь.

      – У тебя на удивление хороший настрой, я рада.

      – Спасибо.

      – И