Последний олигарх. Макс Халтурин

наплевательским отношением Владимира к уюту своего дома. Только ларчик открывался просто и, созданный детьми хаос, их мать устранила в течение трех минут одним щелчком пальцев и командой «Милый дом, вернуть все в исходное состояние!»

      Буквально тут же в комнате появились несколько круглых шаров полуметрового диаметра, которые, двигаясь от края комнаты к центру, подбирали разбросанные повсюду предметы и по мере необходимости расставляли их на исходные позиции, не забывая при этом полировать лакированную мебель до алмазного блеска и втягивать пыль, витающую в воздухе.

      – До чего техника дошла, – произнес Макс, и после небольшой паузы добавил, – это ж сколько людей в моем времени лишились бы работы, совести и смысла жизни при таких раскладах.

      – Мы тратим меньше времени на бытовые нужды, чтобы больше его оставалось для чего-то важного, – ударился в философию Владимир, приобняв жену.

      – Я рад, что современным бюджетникам по силам содержать такие хоромы. Надеюсь, проценты по ипотеке не слишком кусаются, – продолжил искать изъяны в приторно-идеальной реальности Макс.

      Однако и тут мимо. И первой на слова гостя с детской непосредственностью отреагировала пятилетняя Маша.

      – А что такое «ипотеке»? – спросила она, едва заметно одернув свою мать за рукав.

      – Посмотрите с братом в словаре устаревших слов, – ответила Светлана.

      – Боюсь вам и слово «кредит» ни о чем не скажет, – продолжил

      Халтурин-старший выяснять насколько же устарел он сам.

      – Кредитная политика в нашей стране была признана бесчеловечной и запрещена законом в 2048 году. Человек должен получать столько денег, сколько заработал, а не столько, сколько он может заработать, – ответил Владимир Халтурин.

      – С ума сойти – вы запретили кредиты, а я при этом должен государству, как земля колхозу! – возмутился Макс всей абсурдности своего положения, – думаю, если я начну распродавать свои престарелые органы все равно в ноль не выйти.

      – Продавать органы тоже не имеет никакого смысла. Сейчас сердце, почки, печень и даже желудок можно вырастить из одной здоровой клетки того человека, которому они требуются. Любой орган, за исключением мозга, мы можем заменить на новый, – поведал еще об одном нововведении отечественной медицины доктор Халтурин.

      – А что не так с мозгом? – заинтересовался Макс.

      – Его тоже можно вырастить, но при пересадке здорового органа мы получим совершенно другого человека, с «чистым листом» вместо памяти и с уровнем развития месячного ребенка.

      – Вот вы такие умные, а что стало с моей памятью, до сих пор понять не можете, – ответил Макс укором своему потомку.

      – У нас еще не было возможности изучить подобное явление на практике, – парировал Владимир.

      – Хотите сказать я единственный, кто решился себя заморозить? – спросил Макс у присутствующих.

      – У моего отца была теория, что ты попытался внедрить подобную процедуру в качестве бизнес-проекта, что-то вроде «Машины