Зуранов-Зур. Мистический роман-дилогия. Книга первая. Александр Николаевич Лекомцев

Но мощное, тёмно-зелёное живое «бревно», отпустив обезьяну, разжалось, почти расслабилось, потом снова импульсивно напряглось. Большая голова удава стремительно, словно на пружине, пошла на сближение с телом Зура. Охотник удачно ушёл от броска в сторону и успел нанести змее несколько мощных ударов каменным топором по носу опасного пресмыкающегося. После этого, пока ползучий враг не пришёл в себя, он торопливо сделал из прочной лианы петлю и накинул её удаву на шею (благо, что даже у змеи имеется таковая, правда, довольно условная). Потом он сделал ещё один точный удар топором по черепу ползучего врага – и битва завершилась.

      Помогла Зуру уйти от смертельного удара не только природные ловкость и сноровка, но и долгие упорные тренировки, там, в другом мире, в будущем, по древней рукопашной индусской борьбе «Ковари». Он, как и многие в центральной городской школе единоборств, предполагал, что, скорей всего, и название этой уникальной борьбы именно и произошло от русского слова «Коварство». И, скорей всего, в древнейшие времена, на берегах Волги (она тогда называлась Ра), ещё далеко за долго до Христианских времён она и возродилась.

      Давние потомки славян почитали Ра-Солнце, как и своего живого и реального Бога Раму («солнечный поток»). Рама был не только божеством, но и реальным историческим лицом, прекрасным вождём и полководцем, чьи воины покорили полмира, включая и Древнюю Индию, куда и принесли секреты одной из разновидностей рукопашного боя. Есть предположение, что и «карате» переводится не с японского языка, как «пустая рука», а именно от русского – «карать». Впрочем, все индоевропейские языки на столько связаны друг с другом и похожи, что теперь, что – либо трудно доказать. Остаётся только предполагать. Как ни странно, но именно об этом думал дикарь Зур, разглядывая обмякшее тело обезьяны.

      Обезьяна, почти что, находилась в предсмертном состоянии, поэтому охотнику пришлось нести её на себе, до самой пещеры у Чёрных Камней. Нелёгкая ноша. Гораздо тяжелее по весу, чем сам Зур. А потом он по кускам перенёс в своё жилище и тело удава. Благо, что его пещера находилась не так уж и далеко от того места, где произошла его битва с большой змеёй. Да и шакалы, и другие звери оказались, на сей раз, менее расторопны, чем Зур.

      Убивать обезьяну он не стал и, даже наоборот, подкармливал свою умирающую… добычу плодами инжира, поил родниковой водой из чаши, сделанной из собачьего черепа. Посуда у Зура имелась самая разнообразная: от грубых деревянных чаш, сотворённых с помощью кремниевого ножа из кусков тополя и красной берёзы, у которой крупные тёмно-алые ягоды; до верхней части панциря карликовой черепахи.

      Через несколько дней ухода за обезьяной Зур окончательно убедился в том, что она не собирается умирать. Это не только порадовало его, но и, одновременно, расстроило. Ведь за ослабевшей больной и с деформированными, а может, и переломанными костями, лежащей на большой медвежьей шкуре, приходилось ухаживать – в буквальном смысле слова, выскребать из-под неё испражнения,