Перерождения Герострата. Осьминог Бесконечности

его к горящей стойке, а после подошел к тому месту, где разлил масло, а после задумался:

      – Это решающий момент. Я должен решить. Я все еще могу остановиться. Если я не совершу преступление, то… Да какая разница? Я стану известен на всю Ойкумену! Мое имя станет бессмертным! Меня будут называть великим поджигателем храмов! Мое имя будет звучать наравне с Гераклом!

      Герострат бросил факел к стене. Она тут же загорелась. Герой сделал несколько шагов назад, ослепленный светом полыхающего пламени. В итоге он застыл, любуясь красотой захватывающего все больше и больше огня. Он стоял и смотрел до тех пор, пока жар не начал бить его по лицу. Тогда Герострат отбежал назад метров на тридцать, но все равно не смог уйти намного дальше, так как ему нравилось наблюдать за тем, как огонь постепенно распространялся.

      – Красота, – думал он, – так ярко и красиво. Огонь постепенно поглотит все. И тогда я выйду победителем. Даже если меня убьют! Да пусть убивают! Ради такой невероятной красоты можно и умереть!

      Огонь полностью захватил одну стену и перекинулся на крышу. Тут к герою подбежали гераклитианцы и местные стражники. Двое стражников схватили Герострата, а остальные принялись тщетно тушить огонь и выводить из храма жриц. Громче всех вопила старая Климента:

      – Артемида! Твой дом! Он горит! Только не это! Кто мог сделать нечто подобное?! Какое чудовище могло это сделать?!

      Герострат увидел жрицу и громко захохотал.

      – Это я сделал! Это я! Я уничтожил дом вашей жрицы! Вы его не спасете! Он сгорит до тла! Ничего от него не останется! Он сгорит!

      Климента вырвалась из рук стражей-спасателей и набросилась на Герострата. Старуха повалила героя не землю, выбив его из хватки, а после вцепилась в его лицо руками. Большим пальцем озлобленная жрица успела выдавить глаз поджигателю, и только потом стражники смогли её оттащить.

      Тем временем храм Артемиды разгорелся еще сильнее. Полыхала вся крыша и две стены. Огонь поднимался над городом и приманивал зрителей. Четверть жителей Эфеса собрались неподалеку от храма, чтобы посмотреть на самый прекрасный и одновременно ужасающий пожар, который они когда-либо видели.

      Климента повернулась к гераклитианцам и закричала:

      – Это вы во всем виноваты! Вы во всем виноваты! Ученики Гераклита! Я убью вас! Убью!

      Герострат все еще смеялся от боли и безумия совершенного им поступка. Он понимал, что сделал великое дело, великое дело разрушения. Его уже не интересовало, о чем спорили Геротон и Климента, его не интересовало, что Илиодор пытался остановить кровь у него из глаза, используя свою тогу. Герострату было на все плевать. Он продолжал смотреть на полыхающий храм одним оставшимся глазом.

      Илиодор сказал:

      – Ты полный идиот!

      Герострат ничего не ответил. Возможно, он даже не понял, что сказал ему друг . Климента подошла вплотную к Геротону и сказала:

      – Я сделаю все, чтобы вас казнили! Во всем виновата ваша секта! Я уничтожу вас! Сотру в порошок!

      Во время этих слов несколько колон храма рухнули. Вскоре обвалилась и крыша.