Жизнь обычного человека. Сергей Степанович Оверко

один шаг

      В начале третьего курса меня отчисли. Хотя мне было понятно еще на втором, что закончить учебу у меня не получится. Но учителя давали мне шансы, которые я небрежно принимал. Меня все больше притягивало жизнь как мне казалось золотой молодежи. Они красиво одевались, читали современную литературу, ходили в ночные клубы и всё время говорили о наркотиках. От них пахло успешностью и чем-то притягательным что трудно объяснить. Магнитом меня тащило в их жизни, в их увлечения. Мне хотелось быть среди них своим и я стал одеваться как они, говорить на их языке, читать что читают они и делать вид, что знаю толк в серьёзных наркотиках, совершенно не понимая в них и боясь до ужаса пробовать.

      Первый раз, попав в ночной клуб я чувствовал себя неуютно. Мне казалось, что все на меня смотрят. Не помогал даже выпитый алкоголь в сквере с Пушкиным. Я смотрел по сторонам на окружающее меня как афроамериканец смотрит впервые на снег. Очень громко шумела непонятная мне музыка, вокруг было много разных людей, все танцевали и я запоминая движения начинал танцевать с ними. Ходить в ночной клуб по выходным быстро стало моей привычкой. Как и вскоре употреблять наркотики там.

      Я сопротивлялся какое-то время пробовать что-то новое, сильное и неизведанное, скованный страхом и воспоминаниями ребят с района в черной одежде зимой и летом. Это были авторитеты, серьезные пацаны с наколками на теле, вселяющие страх и уважение при встрече с ними. В них было что-то тёмное, сильное и разрушающее и я чувствовал это. Ребята из клуба же были другими. Они ярко одевались и постоянно смеялись. От них веяло свободой и это подкупало. Как же я хотел ощутить этот вкус свободы, новой свободы, открывающей двери к счастью и радости, к новой и успешной жизни. Я быстро влился в новую компанию, обзавелся новыми друзьями и подругами, но по-прежнему был осторожен с наркотиками и не позволял себе пробовать в то время как другие при мне нюхали и кололись. Молодые пацаны 18 лет и красивые девочки, энергично жуя жевачки варили наркотик в ложках и кололи друг друга. От этого зрелища невозможно оторвать глаз как от костра или воды. Что-то магическое происходило за ширмой укола. Мне казалось, что я что-то упускаю.

      В один из вечеров мы готовились к одной из вечеринок на квартире моего нового друга. Неожиданно для себя, глядя на их приготовления к употреблению наркотика, я выкрикнул, чтоб они меня укололи. Паша засмеялся, а в Кате я увидел испуг. Я требовал, угрожал и молил, но девочка Катя назвала меня дураком и отговорила. В её глазах когда она кололась была одновременно радость и скорбь. Я послушался и согласился с её предложением занюхать. Так она отсрочила моё падение на дно, а может и спасла мне жизнь. Больше половины тех ребят нет в живых, другая часть сидит. Где Катя я не знаю, но вспоминаю о ней как о каком-то важном человеке в моей жизни. Все очень быстро завертелось. В моей жизни для меня перестало существовать все, кроме мыслей о наркотиках, как их достать и о предстоящих вечеринках. Я ощущал себя королём, одним из немногих знающих истинный толк и