Вкусная человечина. Вячеслав Ганич

Совет обеспечивает равенство возможностей, свободу слова, свободу совести. А мы несем ответственность за безопасность граждан и всех разумных существ. Поймаешь людоеда – мы отправим его на исправление.

      – Как все гладко, – проворчал Ролаэф. – Равенство возможностей на свалке. Это смешно.

      – Мы в условиях Земли. Это сырьевая точка.

      – Хорошо. – Ролаэф сжал кулаки. – Почему меня заботит судьба несчастных? Почему никого не заботит, а меня заботит? Нарушение целостности заложенных общественных ценностей?

      – Отнюдь.

      – Вы не сомневаетесь в непогрешимости моего выбора – получить тело хенусаба, уйти на свалку? Ведь на свалке закон – призрачная условность. Там нет закона.

      – Ты – исправный нанлин, – успокоил инспектор. – В противном случае я первым направил бы запрос о твоем списании.

      – Но почему я не такой, как все?

      – У тебя смещение ценностей. Смещение без нарушения целостности. Я читал отчет из научного подразделения о твоем состоянии. Нарушений нет. Ты чувствуешь ответственность за свалочное население, это укладывается в служебный долг, которому мы преданы.

      – Смещение случилось, когда убили моего напарника? – спросил Ролаэф. – У него вырезали накопитель личности и намеренно повредили…

      – Скорее всего, смещение случилось, когда ты узнал, кто убил его и чуть не убил тебя, – уточнил инспектор. – Ты получил сведения, которые прежде были тебе недоступны. Я не говорю, что ты не знал о свалочном населении. Я имею в виду, что ты не представлял, насколько оно опустилось, насколько ему тяжело.

      – Те, кто убили моего напарника, ожесточенно сражались за пропитание. Они грабили склад для своих голодающих семей. Я верю их показаниям. Они пришли в Ли-а-Шуну из-за Черты, а за Чертой – смерть. Они ненавидели нас. И не потому, что мы искусственные. И не потому, что мы служим Порядку, который обманул их ожидания. Они ненавидели нас потому, что мы были сытыми. Они потеряли облик разумных существ, превратились в безжалостных животных. У них обнаружились необратимые умственные отклонения, вызванные неустойчивым веществом.

      – Это просто оправдание тому, что ты – как бы не такой, как все нанлины. Однако ты забываешь хотя бы обо мне. Если бы я не разделял твои переживания, ты бы по-прежнему служил патрульным в Ли-а-Шуну. Или был бы списан.

      Ролаэф склонил голову.

      – Как быть с людоедством?

      – Человечество не представлено в Содружестве Миров, следовательно, поражено в правах, – отозвался инспектор. – Как разумные существа они подпадают под защиту закона, но как земляне по закону они – никто. Повторяю: поймаешь людоеда – мы отправим его на исправление.

      Ролаэф накрыл ладонью пенал, лежащий в кармане.

      – Почему вы позволили мне обрести тело хенусаба? Почему вы позволили мне покинуть Ли-а-Шуну?

      – Чтобы уберечь тебя от разрушения, – ответил инспектор. – Я помог тебе? Или ты все еще сомневаешься?

      – Почему вам не грозит разрушение от понимания того, в каком состоянии