Огонь, который горит вниз. E-7.13.D

размахнулся, и телефон влетел в стену, стукнулся об угол, отколол кусочек побелки и приземлился на пол. – На три, мать их, буквы идите все.

      – Что там у тебя? – послышался заспанный голос из соседней комнаты.

      Поднял телефон и спрятал за спину. Провел пальцем по экрану. Черт. Опять разбил.

      Из комнаты вышла Лиза, завернутая в мятного цвета махровый халат. Ее волосы растрепались после сна, и теперь прическа напоминает стог сена, который сильный ветер терзал всю ночь.

      – Чего гремишь? Ты время видел? – потянулась и зевнула.

      «Видел ли время? Естественно, полдень! Видел ли я время? Пол, мать его, день… Привыкла спать до обеда. Коза.» – подумал, а ртом произнес:

      – Прости. Разговор важный. С издательством… – показал разбитый телефон жене.

      – Опять отказ? – еще непроснувшиеся глаза прищурились на Вадима.

      – Смени тон. И так тошно.

      Прошел на кухню.

      Лиза рывком затянула пояс халата и пошла следом. Встала напротив двери, загородив собой выход, и, намекая, что разговора не избежать, приняла позу «сахарницы», растопырив локти в стороны и уперев кулаки в бока.

      Любит она это дело. Хлебом не корми, дай поорать. День на ругань, три на молчаливую ссору и избегание друг друга, час на примирение, десять, ну может пятнадцать минут на окончательное примирение, затем сон, а утром все по новой. Где та девушка-Лиза, которую звал замуж? Куда подевалась понимающая, нежная, ласковая, сексуально ненасытная девушка? По приоритетам скорее в обратном порядке правильно, на последнем месте понимающая. И где он, тот Вадим? Парень с горящими глазами, с рельефом и кубиками пресса, густой шевелюрой и острым умом; готовый свернуть горы, шею, косяк, свернуть налево при случае, да что угодно и как угодно готов свернуть. Для которого не существует непреступных крепостей.

      Посмотрел на разбитый экран, грустное лицо в отражении посмотрело в ответ. Плохая примета глядеться в разбитое зеркало.

      Отложил осколки, двумя руками поправил резинку от трусов, словно ныряльщик-морж перед заплывом в проруби, сел на стул и приготовился к очередной порции утренней нервотрепки. Выдохнул и слегка кивнул – мол, начинай.

      Лицо жены приблизилось.

      – Я написал отличный роман, – имитируя мужской голос и кривляясь начала Лиза. – С таким сюжетом буду нарасхват, – вытянула перед собой кулак и оттопырила средний палец. – Ну? Смотрю, прям расхватали тебя. А?

      Писатель молчит. Рассматривает маникюр, на все еще направленном в свою сторону среднем пальце. Маникюр, надо сказать, отменный; Вадим молчит. Не слушает, думает о своем и молчит. Проще дать выговориться за час, чем спорить и пытаться что-нибудь доказать в течении двух, и не факт, что докажешь, скорее наоборот, закончится тем же, только продлится дольше. Поэтому, с видом максимально внимательного слушателя, спрятался в мире своих фантазий и молчит.

      – Ты меня вообще слышишь?

      Почувствовала, зараза, что теряет слушателя. Она всегда такое чует. Машет теперь руками перед