Юнона. Виктория Васильевна Зубкова

одеяло и не ползли по его ребрам. Он почти задыхался от смеха, а Реона колола его пальцами, изображая нож.

      – Ну давай, шакр, нападай! Реона быстро расправится с тобой…

      Их смех наполнял весь дом как свет, отражающийся от стеклянных статуэток и зеркал. Убедившись, что сын больше не грустит, Реона прикоснулась губами к его лбу, погладила его волосы и еле слышно с долей восхищения, нежности и гордости произнесла: «Мое отражение». Лен словно разглядел в ее глазах слезы, но что-то внутри говорило ему, что это не слезы горя. Нет – это что-то другое, новое для него чувство, непонятное, но определенно доброе.

      В назначенный день его разбудил отец. Убедившись, что Лен открыл глаза, Дэвон ушел, Реона сверяла вещи в багаже со списком.

      – Лен, перевозчик прилетел раньше, я не успеваю проверить твои вещи, ты точно все взял?

      ХОЛОДНЫЙ ДОМ

      – Да я все взял, еду, подстилку, Джетома тоже нужно было взять? Если что я запихну его в сумку, придется, конечно, сломать ему позвоночник, ахаха…, может даже в двух местах, но я смогу!

      – И утащить сможешь? Тогда надо еще костер зажечь, нам ведь придется его съесть, чтобы никто ничего не узнал.

      Девушка в серо-серебристом платье присела на скамью и щелкнула застежками на обуви. Длинные, светлые и вьющиеся волосы непослушно падали на ее лицо. Застегнув обувь, она пальцами закинула волосы назад от лица и снизу вверх посмотрела на Лена темными глазами. Десять лет прошли как один миг и Лен вспомнил серые глаза матери, ее слезы, но не от горя, он вспомнил то другое чувство, не просто вспомнил – испытал. Теперь он понял, какого это – любить другого человека больше самого себя.

      Снизу вверх на него смотрела та самая девочка, с которой десять лет назад они сели в один перевозчик. Ее имя Юнона, в честь самой опасной и загадочной планеты, красивой и жестокой, совсем непознанной. Но его Юна была добра и нежна, где-то хрупкая и застенчивая, в чем-то упорная и сильная. С их общим домом ее объединяла разве что красота и непредсказуемость характера, которая восхищала Лена больше всего.

      – Джетом наверняка невкусный, я хочу только тебя! – Юна скорчила смешное подобие хищного оскала, соскочила с пола и повисла у Лена на шее. Обхватив ногами его спину, она прикусывала ему ухо и смотрела в зеркало, углядывая выражение его лица.

      Девушка видела в зеркале его зажмуренные глаза и прикушенные в улыбке губы, как его руки заходят за спину и хватают ее за талию. В отражении два силуэта с грохотом упали на кровать. Смех сменился молчанием, Юна бороздила пальцами его серые как камень волосы, смотрела в его голубые глаза.

      – Так значит мы никуда не идем? – Лен запустил руки под ее одежду. – Мой шакр хочет ножи между ребер, или мне тоже показать зубы?

      Юнона залилась смехом от щекотки.

      – Ладно, все, сдаюсь! – она соскочила с кровати, поправила платье и взяла сумку. – Шакр назначает встречу на вечер, а сейчас нам нужно идти.

      Юна вышла первой. Лен присел на край кровати и сжал в руке уголок одеяла, от одеяла его