Вся его жизнь. Александр Олегович Богданов

ты, с ее точки зрения, болезненно выглядишь.

      – А с твоей точки зрения?

      – С моей – ты прекрасна.

      Татьяна заулыбалась. В этот момент в столовую вошла Вера Филипповна.

      – Танечка, что с тобой? Что-то с тобой не то. Только что улыбалась, а вот я вошла, опять погрустнела.

      – Мама, все хорошо.

      – А может, ты беременна?

      По лицам молодой пары пронеслась буря эмоций. Возникло недолгое молчание, но его длительность была вполне достаточной для того, чтобы все стало окончательно понятно. Влюбленные молодые люди напрасно полагают, что могут легко скрыть от окружающих свои чувства. Достаточно было один раз внимательно пронаблюдать за взглядами, которые они бросают друг другу, чтобы понять, что у них есть какая-то тайна. Ну, а какая тайна может быть у молодой семьи?

      – Так? Правда? – Вера Филипповна часто задышала. Было неясно, волнуется она от радости или от негодования, – Василий, Василий!

      Она повернулась к Ивану.

      – Зря вы, Ваня, нам раньше не говорили. Можно подумать, что мы для вас посторонние.

      – Вера Филипповна! Мы попусту не хотели Вас беспокоить.

      – Как попусту? Мир новый, но человек прежний. Для меня дочери и внуки не пустое, – Вера Филипповна к месту и не к месту упоминала про новое устройство общества.

      – Я хотел сказать, что Таня могла и ошибиться, – от игривости и благодушия у Ивана не осталось и следа. Он уже явно хмурился.

      В столовую вошел Василий Алексеевич.

      – Василий, наша Танечка ждет ребенка.

      Иван ничего другого и не предполагал: Ребенка ждет Танечка, про то, что он тоже принимает участие, не упоминается.

      Василий Алексеевич был более тактичен. Он подошел к сидящим Тане и Ивану и положил левую руку на плечо зятю, а правую – на плечо дочери.

      – Дети, дорогие! Я счастлив. Таня, хорошо ли ты себя чувствуешь?

      – Все хорошо, папа.

      – Жизнь этого человека будет иной, чем у нас с вами. Наша задача сделать все, чтобы он был счастлив. Когда вы ожидаете?

      – В сентябре, – ответила Таня. Ваня тоже было открыл рот, но подумал, что будет выглядеть глупо, и промолчал. К нему начала возвращаться веселость.

      – Вот бы летом усадьба наша пригодилась! – сказала Вера Филипповна.

      – Да. И изба простая пригодилась бы. Живы – слава Богу! – Василий Алексеевич улыбнулся жене с легкой укоризной.

      Он обнял сидящих Таню и Ивана.

      – А сестре сказала?

      – Нет.

      – Эх ты! Она обидеться может. С каких пор у тебя тайны от нее? Обязательно скажи. А мы, Вера, пойдем.

      Татьяна действительно никогда не держала тайн от сестры. Но только до появления Вани в их семье. Он разделил их с сестрой. Причем Таня понимала, что это она прячется от Леры, а не наоборот. Но все-таки с не проходящим напряжением ждала, что ее слова откликнуться болью в сердце Калерии – так она понимала ее чувства. Так она думала, когда стала встречаться с Ваней,