Ясон. Лейтенант Дегре

А куда делись остальные деньги? Я хочу знать, что случилось дальше с капитаном, сквайром и доктором? И неужели Джим Гокинс остался всю жизнь простым трактирщиком? Я в это не верю! Если бы я застал здесь живого Стивенсона, я бы непременно об этом у него спросил!

      – Ты слишком много хочешь от писателя, – рассмеялся пожилой. – То, чего ты требуешь, у скандинавов называлось бы сагой. Это совсем другой жанр. Там можно проследить судьбу каждого персонажа до седьмого колена, а при желании – и судьбу каждой монетки из клада. А Стивенсон просто говорит нам: погоня за сокровищами захватывающе интересна, но страсть обладания разрушает душу. Ну и еще о том, что подобных приключениях трудно рассказывать честно.

      – Это ты о чем?

      – Видишь ли, мне в свое время приходилось вести следствие. Я профессионал в сыске, Фред. Я научился видеть противоречия в рассказах свидетелей и подследственных. И мне очевидно, что Джим Гокинс преподносит нам выгодную ему версию событий, которая, по всей вероятности, далека от того, что случилось там на самом деле.

      – Какие твои доказательства?

      – Я не люблю без необходимости лишать людей милых их сердцу иллюзий. Поэтому предоставляю тебе право самому перечитать «Остров Сокровищ» в новом ракурсе. Не хочу лишать тебя удовольствия от собственных открытий.

      Фред помолчал

      – Тогда, может быть, ты расскажешь о своих поисках кладов?

      – Давай сперва ты. Как ты здесь оказался?

      ***

      Среди звезд на миг вспыхивали метеоры и тут же гасли.

      Двое лежали на прибрежном песке и, глядя в Магеллановы Облака, пели «Степь да степь кругом», старательно выводя мелодию и распугивая этим копошащихся вокруг крабов. Допев последний куплет, блондин попросил:

      – Ну а теперь, Вася, расскажи наконец, как ты искал сокровища!

      – Вот настоящие сокровища, Федя, – пожилой указал рукой вверх, – какого рожна тебе еще надо?

      – Нет, так не пойдет! Ты обещал рассказать!

      – Ладно, расскажу. А только вот сперва ответь мне, Федя, на такой вопрос: чьи были сокровища, которые откопал Джим Гокинс с компанией?

      – Флинта, конечно!

      – Флинт их награбил и закопал. А по совести, Федя, кому они принадлежали?

      – Ну, не знаю… Раньше, должно быть, испанцам и другим, кого ограбили…

      – То-то, Федя! А испанцы их, вероятно, награбили у индейцев, а индейцы – у других индейцев. По совести, сокровища всегда принадлежат ограбленным! Поэтому и счастья присвоившему их не приносят. Об этом ваш германский эпос хорошо рассказывает. На свою беду Зигфрид и нибелунги находят клады. И клад убивает каждого, кто им завладевает.

      – Ты в это веришь? Что на кладах лежит проклятие? Ты веришь в эту мистику? В нашем двадцатом веке?

      – Я верю, что в этом есть высшая справедливость и закономерность, вполне логично объяснимая. «Не трожь чужого!» – это ведь не только статья Уложения о наказаниях, это еще и заповедь Божия. Бог о тебе же заботится, чтобы ты, во-первых, груз неподъемный, который тебе не по силам, не поднял, не надорвался.