Офисный планктон, или туда и обратно. Артём Анатольевич Кулабухов

любопытные, с точки зрения истории, но гораздо менее будоражащие, с точки зрения человеческой психологии вопросы: в чем смысл жизни, есть ли бог, кто убил Кеннеди и так далее и тому подобное.

            Работа у меня очень интересная. Я ее люблю. А еще в обоих предыдущих предложениях я нагло соврал. Моя работа заключается в уламывании по телефону потенциальных клиентов и последующем нажатии одной единственной клавиши, которая, как мне иногда кажется, не пострадает и в случае апокалипсиса. То есть путем несложных математических вычислений мы получаем логически безупречный вывод: я ненавижу свою работу.

            Вы, наверное, подумали, почему этот человек (я) представляется подобным образом, то есть описывает место своей работы и род ее деятельности. Клянусь вам, все просто. Это все, что нужно знать на первых парах, а мой удивительный и неповторимый психологический портрет вы без труда составите сами по ходу прочтения сего «шедевра», ибо я буду предельно откровенен и максимально внимателен к деталям, обещаю, зуб даю.

            Это было самым важным – описать работу, пусть даже и так коряво, как это сделал я. Теперь о менее главных вещах, как то семья и моя личная жизнь.

      Мне 27 лет, и живу я в однокомнатной комнате захудалой гостиницы, мечтаю накопить средств и переехать в однокомнатную квартиру многоквартирного дома. Мои родители разведены. Папа уехал на заработки, а мама, наверное, нас любит и поэтому осталась. У меня есть младшая сестра. Да, у меня был отчим, но он недолго продержался в нашей ячейке общества. В общем, он умер. Отбросил коньки. Перешел в мир иной. Приказал долго жить. Кому как угодно, вот только суть от этого не меняется, как не меняется и то, что сделал он это при крайне загадочных обстоятельствах.

      Теперь немного о моей личной жизни. Собственно при всем моем желании, если бы таковое и имелось, много рассказать и не получится. На данный момент, то есть на момент написания конкретно этой строки, я один. Что и неудивительно вовсе. С таким-то характером, но что главное – с такой-то работой. Кстати внешне я не урод. Это объективно. Правда я и не красавец. Это, к слову сказать, еще объективнее. Наверное, прочитав слово «копировальщик», вы примерно представили себе парня среднего роста, среднего телосложения, в средненьком таком поношенном офисном костюмчике (которым он стал после того как был средненьким, тогда еще не таким поношенным, костюмчиком университетского выпускного «бала»), со средненькой, я бы даже сказал среднестатистической офисной прической (не то чтобы волосы были короткие или такие уж длинные, они были скорее (ВНИМАНИЕ! КУЛЬМИНАЦИЯ!) средней длины). Лица у меня нет. То есть как нет. Оно, конечно, есть. Но вы не узнаете меня среди других, даже если я всю оставшуюся книгу буду описывать свое лицо на молекулярном уровне – настолько оно обычное и встречается по статистике один к четырем среди парней двадцати семи лет офисопланктонной направленности. Ну, еще размер обуви у меня сорок второй, и при условии, что вы дотошны до мелочей, это безусловно поможет вам дополнить мой образ.

      Есть пара товарищей на работе, но не уверен, что они хоть имя мое знают. В целом они ко мне дружелюбны. Даже в бар иногда зовут. Собственно мне достаточно. Есть два друга. Один со школы еще. Я называю его Геком, потому как именно так, по крайней мере, внешне, я и представлял себе Гекльберри Финна, когда читал книгу (о приключениях оного) автора Сэмюэля Клеменса (он же Марк Твен). Второй очень странный. Фанат фэнтезийного жанра во всем. Живет в гараже. Нигде не работает. Любит снимать клипы про войны своих игрушечных оловянных и пластиковых солдатиков. Иногда он просит меня выступить режиссером. Я обычно не против, поскольку это забавно и является отличной разрядкой для ума. Но подробнее о них обоих позже.

      Итак. Это было вступление. Теперь вы хотя бы имеете представление о том, кто будет вам рассказывать далее.

      2. Оранжевая палитра + хамство + Крыса

      Я проснулся в 6:30 утра. Для меня это очень рано, так как обычно встаю в 6:40, а, сами знаете, шевелиться за 10 минут до звонка будильника запрещено всеми самыми профессиональными профессионалами врачебной медицины и прочими природными стихиями. Но не суть. Так вот, поворочавшись эти несчастные 10 минут, я, наконец, поднялся и пошел к умывальнику с наихудшим настроением. Я быстро умылся, попил свежей (несвежей) водички из-под крана, а заодно и позавтракал бактериями в ней, надеясь на то, что среди них не было кишечных палочек Коха.

      Я начал одеваться. Носки. Где? Нету. Вижу. А, нет, это теплые шерстяные зимние носки. На улице осень. Жаль. Придется потеть ногами. Одна из двух рубашек – ага, вижу. Одни из одних брюк – ага, вон на спинке стула лежат и ждут хозяина. А вот и туфли сорок второго размера, стало быть, мои. И куртка, что мне подарили на мой первый рабочий день коллеги по работе. Итак, кое-как одевшись, я вышел из комнаты, так как было уже 6:55, а это значит, что я на пять минут проваландался дольше положенного. Закрывая дверь снаружи, я вдруг услышал непривычный моему уху вежливый тон.

      – Доброе утро, сэр, – сказал человек, выбравший почему-то именно этот тон для обращения к офисному планктону, опаздывающему на работу в осеннее дождливое и промозглое утро.

      – Утро добрым не бывает, а особенно по понедельникам. Но, тем