Мы однопланетяне!. Сергей Николаевич Ярчук

кто не пострадал от диверсии Рогова.

      Последние слова техника царапнули память Даниила. Он явственно ощутил, что за этим крылось что-то невероятно важное. Что-то, о чем он непременно должен узнать. Но в тоже время душу царапнуло чувство опасности. Даниил несколько минут балансировал, слушая то голос разума, то авантюристку-интуицию. Затем, как бы невзначай, бросил:

      – А что с теми, кто пострадал от проделки Рогова?

      Даниил боялся, что Стас не станет говорить на столь скользкую тему. Но техник только хмыкнул, почесал космы и, откинувшись на спинку жёсткого стула, заговорил:

      – Про Лину и Андрея я тебе уже говорил.

      – Помню. Я думал, это отдельный случай.

      – Если уж начистоту, то можно сказать, что все пациенты нашего центра пострадали от действий Рогова.

      – Что? Это ещё что за бред?!

      – Не торопись с выводами. Конечно, есть те, кого это якобы не задело. Вот как этот Кирилл. И таких немало. Но… – Стас задумчиво покрутил в руках почти пустую кружку, – Боюсь, аукнется нам эта проблема ещё ой-как сильно. Собственно, потому так на тебя начальство и наседает. Никто не знает, что сотворил с инфоузлом этот бешеный Рогов. А корпорация ни за что не даст информации о таком проколе просочиться. Потому, Дан, нужно тебе как можно быстрее раскручивать народ на биотела.

      – А я типа не понимаю? Сам видишь, что пашу как проклятый. Вон, даже бегаю как сайгак по пустыне. Но всё же, что случилось с теми, кто пострадал сильнее всего?

      – Если ты про детский сектор, то вот тебе ещё факты. Самым первым погиб Михаил. Это случилось спустя всего несколько часов, после обнаружения диверсии безумного профессора.

      – А как он умер?

      – Понятия не имею.

      – Что?

      – То! Хотя этот случай интересен в другом плане. Дело в том, что у этого парня не было отдельного домена.

      – Как так? – Даниил недоверчиво покосился, подозревая друга в опьянении.

      – А вот так! У молодёжи это часто. Сейчас расскажу. Этот пацан покончил жизнь самоубийством. Но не один, а с подружкой. У неё диагностировали рак, лечения не было. Единственный выход – криокамера. Парень оставить её не смог. Наглотались таблеток. И привет! – Стас одним махом опустошил кружку, – Сам понимаешь, первая любовь и всё такое. Обоих в состоянии клинической смерти заморозили и домен дали один на двоих. Это дешевле. Родня была не против. Так вот, как я уже сказал, Михаил умер через несколько часов, после диверсии Рогова. А его подружка, Злата, осталась в домене одна.

      – Кошмар!

      – Погоди, кошмар впереди. Как ты знаешь, люди в криокамерах, а значит и в пси-доменах, не стареют. Соответственно, дети не взрослеют. Тело же заморожено, никакого выброса гормонов нет. Потому хронопотоки там присутствуют лишь условно. В основном для привычной смены дня и ночи. Учёт месяцев, и тем более лет, бессмысленен. Но в том домене после смерти парня всё изменилось.

      – Что именно?

      – Время пошло! И не просто пошло, а полетело! Злата стала взрослеть.

      – Это же невозможно! – Даниил во все глаза смотрел