Секрет старого сейфа. Лана Белая

своими же руками оказалось делом приятным и весьма забавным.

      Сначала мы перекрыли крышу. Помогал нам сосед слева Митрий, как называла его соседка справа. Разговорчивый до ужаса: час работаем, три отдыхаем, и всё в прибаутках и историях о старом пирате, как он его называл, нашем прошлом хозяине дома. Вернее сказать, позапрошлом, или настоящем, то есть единственном, по мнению деда Митрия.

      Я, будучи представителем морской фамилии, воображал себя матросом на его корабле явственно и чётко, думал, что у меня получилось бы плавать под его командованием по морям. И с каждым рассказом соседа я чувствовал, будто видел где-то героя его историй или знал давно, но потерял на какой-то момент из виду. То симпатичен был он мне, то неприятен, – всё зависело от направления ветра, с которым вдувал в наши уши дед Митрий истории из его жизни. То ли он их выдумывал, то ли это действительно было правдой, я не знал, но слушал с удовольствием. А главное, что наши ремонтные работы проходили легко, с улыбкой и задором.

            На следующий год обложили мы стены дома снаружи кирпичом, отделку фундамента произвели. И опять наш сосед был первым помощником в любом деле.

      Обустроили двор, пока было тепло. Забор поставили, ворота заказали. Работали потихоньку, двигались. А годы шли с нами в ногу, не забывая прибавлять седин и морщин вместе с опытом строителя-профессионала. Так по мере возможности я наезжал к родителям и помогал, как получалось. Чаще наведываться не выходило: бизнес требовал уйму времени. Но родители и редким моим визитам были рады.

      Ещё через год мы поменяли в доме окна и двери. Жили и радовались. Завалюшка превращалась во дворец, становясь весёлым, улыбчивым пристанищем для всей большой семьи Матросовых, моим детям и жене тоже нравилось бывать в этом уютном гнёздышке. Дышалось там как-то особенно, по-родному, что ли.

      Родители бесконечно восторгались всякой мелочи. Им всё приходилось по душе. Но мне хотелось, чтобы они побыстрее завершили внутреннюю отделку дома, чтобы везде уже навели окончательную чистоту. Однако это случилось не сразу. Всё потому, что отец вокруг дома постарался преобразить сначала территорию.

      – Вот наступят очередные холода, можно безболезненно возиться внутри дома, а сейчас, пока тепло, важно снаружи порядок навести, – говорил он в очередной раз.

      Я с ним соглашался, с упоением выходя на улицу, вливая в себя воздух осоки, кизляка, болотного сабельника, ковыля, типчака… Места там и без того были сказочные, но при усердии отца стали ещё чудеснее. Удишь иногда рыбину какую, а над тобой чайки жирные пролетают. «Надо же, совсем не боятся человека! – удивлялся отец. – Красота! – заключал он в итоге, – спасибо тебе, сынок».