Обратная сторона смерти. Антон Леонтьев

кто, судя по показаниям свидетелей, видел герра профессора живым.

      Татьяна судорожно сглотнула, пялясь на ручку двери. Но та не двигалась. Похоже, тот, кто притаился рядом, переменил тактику.

      – Как его убили? – задала следующий вопрос писательница. Инспектор пояснил:

      – Убийство крайне жестокое и кровавое. Большего сообщить вам не имею права. Однако за двадцать пять лет, которые я работаю в полиции, такого кошмара мне видеть не приходилось. Тут словно Джек Потрошитель поработал!

      Джек Потрошитель… Он же Марк Шатыйло! Маньяк из ее романа! Убийца, у которого было прозвище Московский Джек Потрошитель!

      – Мы уже намеревались обращаться к российским властям с просьбой о помощи для того, чтобы получить от вас свидетельские показания, фрау Журавски. Но процедура может длиться долго, поэтому буду признателен, если вы поведаете мне прямо сейчас, как прошла ваша последняя встреча с профессором.

      Татьяна собралась с духом и кратко обрисовала беседу с владельцем клиники, впрочем, не заостряя внимания на том, о чем они говорили.

      – Что-либо подозрительное бросилось вам в глаза? – поинтересовался полицейский.

      Тогда детективщица, поколебавшись, рассказала, что видела перед тем, как сесть в такси. Еще о своем телефонном разговоре с секретаршей, добавив, что, может быть, это была вовсе и не секретарша.

      Едва она произнесла последние слова, в туалете снова раздались шаги. А затем послышался звук открываемой двери.

      Особа в красных туфлях на высоких каблуках ушла? Или только сделала вид, что удалилась, а в действительности Марк остался в дамской комнате?

      – Что значит «это была вовсе не секретарша»? – переспросил инспектор.

      Татьяна стушевалась и ответила:

      – Вам лучше узнать у нее самой. И она вам скажет, имел место разговор со мной или нет.

      На что Уве Штрайл мрачно заметил:

      – Увы, это невозможно. Потому что фрау Зиглинда Цепик, работавшая в течение последних семнадцати лет у герра профессора Шахта, тоже мертва. Женщина, как и ее патрон, стала жертвой неизвестного убийцы-садиста.

      Татьяна окаменела. А потом у нее вырвалось:

      – Значит, это все же Марк…

      – Марк? – оживился инспектор. – Фрау Журавски, о каком таком Марке вы ведете речь? Вам что-то известно?

      Татьяна заверила его, что собеседник не так ее понял, но полицейский не желала сдаваться:

      – Вам что-то известно, ведь так? И кстати, ваш рассказ о том, что имело место во время вашей последней беседы с профессором, кажется мне недостоверным. Вы что-то утаиваете!

      Конечно, писательница утаивала. Причем многое. Но не говорить же австрийскому инспектору, что она считает: убийца черпает вдохновение в ее новом, никому не известном романе!

      Никому не известном, кроме нее самой – и Марка.

      – Я не утаиваю! И вообще не могу больше с вами говорить, мне пора! – заявила Татьяна.

      Полицейский затарахтел о том, что у него к ней масса вопросов, что он подключит