Сердце огненного острова. Николь Фосселер

нечто, чему не находила определения – оно трепетало глубоко внутри, сжимало от тоски сердце, заливало жаром тело.

      – Рай, в котором мы здесь живем, – тихо проговорил Ян Моленаар, – не без темных пятен. – Он протянул через стол руку и положил ладонь на ее локоть, лежавший на подлокотнике. – Но вы здесь в безопасности, нони Бина.

      От его пальцев струилось приятное тепло, и Якобина не противилась, когда, глядя ей в глаза, он осторожно сжал ее локоть.

      Да, не противилась. Совсем наоборот.

      12

      Йерун сидел за столом на веранде и, болтая ногами, прижав от усердия язык к верхней губе, загибал края на листке бумаги. Он постоянно поглядывал на Якобину, чтобы убедиться, что он на правильном пути, и узнать, что делать дальше.

      Вот он озадаченно уставился на получившийся квадрат.

      – А теперь, нони Бина?

      – Теперь загни кверху нижний угол, – сказала Якобина. Она держала на коленях Иду и помогала ее неумелым пальчикам складывать бумагу. – Да, так. Теперь переверни и сделай то же самое с другой стороны.

      Йерун тщательно загибал уголки и проглаживал сгибы большим пальцем. Он уже понял, что нужно делать дальше, и его лицо сияло. Ида сосредоточенно сопела и с восхищением глядела на брата, у которого все так хорошо получалось.

      – Что это вы мастерите такое красивое?

      Все трое повернули голову к Яну Моленаару. У Якобины учащенно забилось сердце, и она поскорее опустила глаза на бумагу и пальчики Иды.

      С радостной улыбкой Йерун протянул ему обеими руками свой шедевр.

      – Это лодка. Гляди! – Он раздвинул уголки и с гордостью продемонстрировал готовый бумажный кораблик. – У нас их уже много!

      – Очень, очень много! – эхом пропищала Ида.

      Ян Моленаар встал на колени.

      – Да тут настоящая флотилия, – восхитился он при виде шести корабликов, к которым Йерун добавил и свой. – И что вы сделаете с ними потом?

      – Сначала раскрасим, – пояснил Йерун и показал на коробку с восковыми мелками, – потом возьмем таз с водой и пустим их плавать.

      – Я тоже хочу посмотреть! – сказал Ян Моленаар.

      – Посмотришь. Ты же здесь, – великодушно согласился Йерун и откинулся на спинку стула.

      Ян Моленаар засмеялся и шутливо взъерошил его волосы.

      – Так непривычно слышать, что он говорит по-голландски, – обратился он к Якобине, а она лишь кивнула и улыбнулась.

      Йерун болтал ногами и смотрел на сестренку, которая пыхтела над последним корабликом.

      – Нони Бина, а теперь цветы. Может, они уже готовы?

      Вместе с детьми Якобина сорвала в саду цветы, аккуратно положила их между листками толстой бумаги и убрала в папку, а сверху положила несколько книг, какие нашлись в доме. С тех пор не проходило и дня, чтобы Йерун не спрашивал про них: ему хотелось непременно посмотреть, как выглядят засушенные цветы. «Как тончайший, прозрачный шелк», – сказала ему Якобина, и от этого