Красное Зеркало. Конец легенды. Денис Ватутин

бледные силуэты башен с раскрытыми силовыми излучателями на вершинах, которые давно бездействовали… Так теперь выглядел некогда цветущий Убар, город народа Ад… или же, как называли его иногда в народе, Ирам Многоколонный[6]… Хотя они и понятия не имели, что это такое, – и я отчасти им завидовал, так как сам с удовольствием не имел бы понятия об этом…

      Я вновь смочил повязку на лице горячей водой из фляги и повернул своего верблюда против ветра, пытаясь объехать тлеющую рощу деревьев с пробивающимися в пожухлой траве языками пламени. Бактриан фыркнул, изогнув шею по ветру, а я продолжил свой путь. Я знал, что почти все уехали из города, так как прошел слух, что все происходящее – это кара богов за людскую гордыню и использование технологий не по назначению… Отчасти это было правдой, несмотря на то что Убар был одним из немногих городов, не тронутых Великой Битвой. Я остро чувствовал опасность, и, наверное, это мое чутье заставило меня отправиться в самый ее центр.

      Через некоторое время в кисейной дымке я заметил бегущего по дороге человека, одетого в лохмотья и грязную чалму. Как я и ожидал, он подбежал ко мне и схватил моего верблюда за стремена. Сын Песка (как я называл его) вздыбился, косясь на меня.

      – Что ты ищешь, идущий? – крикнул я, вынув из ножен свой меч.

      Человек быстро затараторил на аккадском высоким и пронзительным голосом, из чего я заключил, что это если не жрец, то, по крайней мере, служащий при храме. Судя по татуировкам на его лице и руках – это был служитель культа Баала[7].

      – Не ходи туда, добрый путник! – выкрикнул он. – Не ходи в проклятый город, ибо боги не желают видеть здесь человека. Смерть царит здесь, и демоны готовы спуститься на Землю!

      – Откуда ты знаешь, что я – добрый путник? – ответил я на ади, намеренно показывая, что понял его, но желаю говорить на своем языке.

      Он моментально переключился на местный диалект.

      – Еще вчера многие сомневались, – сказал он визгливо, немного задыхаясь, – особенно знать и духовенство, – они собирались на ритуал, дабы умилостивить богов… Но… Когда я пришел утром зажигать огни алтаря – я увидел тела… Мертвые тела… Трупы… Понимаешь? Баал забрал их души. Дай мне воды…

      Я протянул ему флягу.

      – Я – мародер, – ответил я спокойно, глядя на то, как его пересохшие губы впились в горлышко глиняного сосуда.

      Он блаженно закатил глаза, проглотив добрую половину моих запасов воды, которая была горячей, словно только что из гейзера.

      – И что ты делал с утра до вечера, после, как обнаружил трупы? – спросил я с интересом.

      Он оглядел мою упряжь и самого меня с головы до ног.

      – Ты не похож на мародера, – сказал он медленно, обтирая запекшиеся губы. – Ты похож на воина.

      – Ну, и где тут разница? – цинично ухмыльнулся я. – Великий Энке[8] покровительствует тем, у кого нет сомнений, так ведь? А Баал благоволит воинам…

      – Ты из знати, – убежденно

6

Ирам, или Ирам Многоколонный, Ирем – древний город, упоминаемый в Коране и многих доисламских источниках. Его радужные башни, построенные из металла и драгоценных камней, по преданию, были воздвигнуты во времена царствия Шаддада, адитского правителя, на территории Аравийской пустыни.

7

Баал, Бел, Балу, Ваал – букв.: бог, благой, владыка, великий, – являлся эпитетом «бог, владыка» для разных богов и градоначальников у древних западных семитов. Также конкретное божество в ассиро-вавилонской этнокультуре, почитавшееся в Финикии, Ханаане и Сирии как громовержец, бог плодородия, вод, войны, неба, солнца и прочего.

8

Энке (шум. – «владыка земли», «владыка низа»), Эйя, Эа, Хайа (аккад.) – одно из главных божеств шумеро-аккадского пантеона. Один из анунаков – древних богов, пришедших на смену Игигам – древнейшим богам. Бог-покровитель города Эреду(г), одного из древнейших культовых центров. Энке – хозяин Абзу, подземного мирового океана пресных вод, а также поверхностных земных вод, бог мудрости и заклинаний, владыка божественных сил, часто защитник людей перед богами, помощник людей и богов во всех трудных делах.