Обнаженная тьма. Елена Арсеньева

Александра смахнула их – и вдруг поняла, где находится.

      Это был тот самый двор дома Золотовых, откуда ее похитили несколько дней назад.

* * *

      – Мужики, всем общий привет! – с этими словами в двери помещения судмедэкспертизы, чаще именуемого моргом, ввалились двое с носилками, на которых лежало нечто, прикрытое простыней. – Принимайте гостей.

      Коридорчик был пуст, гостей встречала только надпись над окошечком регистратуры: «Обмывание и одевание трупов производится бесплатно».

      При звуке открывающейся двери окошечко распахнулось, появилась заспанная небритая физиономия. Ее владелец зевнул и буркнул:

      – А попозже не могли приехать? Я только заснул!

      – Кто сегодня дежурит? – спросил, опуская носилки на пол, молодой человек в куртке, наброшенной поверх халата. – Эльдар, что ли?

      Шедший сзади фельдшер тоже освободился от груза и зябко поежился: во всех помещениях морга зимой и летом царил одинаковый арктический холод. А запашок тут, конечно, стоял – не приведи господь…

      – Он самый, – кивнул регистратор, зевая и подтягивая к себе журнал. – Эльдар Иннокентьевич! На выход! Товар привезли!

      Дверь прозекторской приотворилась, и на пороге показался очень высокий черноволосый человек с худым, костистым лицом и мрачными глазами. Поверх халата на нем был прозрачный пластиковый передник, на руках – перчатки до локтя.

      Держа руки поднятыми, словно собираясь сдаваться в плен, он неприветливо поглядел на доктора:

      – А, это ты, Рутковский! Что-то зачастил к нам.

      – Привет, Эльдар! – кивнул парень в куртке. – Как братишка?

      Суровое лицо врача еще больше потемнело:

      – Вашими молитвами. Ну, кого на этот раз везешь?

      – Как давеча определили в РУВД, неопознанный летающий объект. Девочка без документов, похоже, спортсменочка. Вот направление. – Он сунул в окошечко листок, недавно полученный в милиции. – Счастливо оставаться. Нам пора, там «Курьер» давно пищит. Сегодня вечер какой-то сумасшедший, все вздумали заболеть.

      – Взбодриться хочешь? – буркнул патологоанатом, по-прежнему держа руки вверх. – Игорешка, налей гостям по пятьдесят капель.

      – Не, мужики, мы на работе не пьем, правда, Сычов? – решительно покачал головой Рутковский.

      Фельдшер с тоской покосился на него, однако тоже покачал головой и неубедительно проблеял:

      – А тэ ж… Ни граммуленьки не моги, знай тильки вкалывай, як скаженный!

      У него был отчетливый хохляцкий выговор, враз певучий и грубый.

      Регистратор невольно прыснул, да и по неприветливому лицу Эльдара скользнуло подобие улыбки.

      – Ладно вам, шовинисты, – укоризненно качнул головой Рутковский. – Освобождайте побыстрей носилки.

      Эльдар просунул голову в дверь прозекторской, что-то негромко сказал, и оттуда вышел приземистый большерукий мужик с одутловатым лицом и красноватыми глазами упыря-профессионала. Впрочем, совершенно такие же глаза бывают и у запойных пьяниц. Одет он был в грязный халат, такой