Величие и крах Османской империи. Властители бескрайних горизонтов. Джейсон Гудвин

магистр ордена Святого Иоанна уплыли на венецианской галере вниз по Дунаю к Черному морю; другие, перебравшись через реку, устремились пешком на север, в Карпаты, где подверглись грабежу и побоям. Зимой до Парижа добралась кучка оборванцев дикого вида, входивших в город поодиночке или парами; им велели держать язык за зубами, если не хотят болтаться на виселице. Было официально объявлено, что о Никополе запрещено упоминать на королевском совете, ибо слухи, ходившие о том, что случилось после битвы, были ужасны. И только под Рождество во дворец прибыл Жак де Элли, ведший переговоры с Баязидом, и представил неопровержимые доказательства страшной правды.

      Утром в день битвы крестоносцы опрометчиво перебили своих турецких пленников. Баязид, мрачно осмотрев поле боя и подсчитав потери, приказал казнить всех попавших в плен христиан за исключением только двадцати четырех рыцарей, одетых богаче других, – чтобы получить за них выкуп, и нескольких мальчиков – чтобы отдать их в янычары. Маршалу Бусико было предоставлено страшное право спасти жизнь еще двоим из сотен рыцарей, которых проводили перед султаном; что до солдат незнатного происхождения, то их казнили на месте. Кровь лилась до вечера, и когда султан согласился наконец внять мольбам о пощаде, которые обращали к нему его собственные военачальники, десять тысяч человек уже было обезглавлено. Часть османской армии была отправлена в Валахию, дабы покарать ее правителя, вассала султана, а легкая кавалерия, заманившая рыцарей в ловушку, тем временем совершила рейд вверх по Дунаю, не опасаясь встретить сопротивление, и дошла до самой Штирии, взяв шестнадцать тысяч пленников.

      Оставшихся рыцарей отправили в пеший переход через Балканы в замок на Галлиполийском полуострове, где им была уготована тюрьма; однажды всех их вывели из замка и построили на берегу – посмотреть на проплывающую мимо венецианскую галеру, везущую короля Сигизмунда в Средиземное море, к спасению. Турки кричали ему, предлагая сойти на берег и освободить своих людей, «но не стали чинить ему никаких препятствий, и он уплыл».

* * *

      Исполненной необычайных событий жизни самого Баязида было суждено закончиться менее чем через десять лет после этих событий. Будучи человеком своевольным и высокомерным, он не желал признавать естественных пределов своей власти, с которыми считались его осмотрительные предшественники. Они вели завоевания на западе и на востоке равномерно, словно прилаживали седельные сумки, обеспечивая полную безопасность на одном фронте, прежде чем начать кампанию на другом, и следили, чтобы их враги всегда были разобщены и пребывали в страхе. Владения Мурада, площадь которых к 1389 году составляла 260 тысяч квадратных километров, были почти поровну разделены между двумя континентами; Баязид же прибрал к рукам такие огромные пространства Анатолии, что к 1402 году площадь его державы составляла 690 тысяч квадратных километров, из которых две трети находились в Азии. Он приобрел себе много врагов из числа представителей старых правящих семейств,