День святого Нормана Грея. Алекс Норк

сел, как положено, впереди, рядом с адвокатом.

      Странно, почему здесь нет никаких портретов Брука? Он спросил.

      – Как можно, сэр. Это было бы бестактно по отношению к независимой судебной власти.

      Слева от них, из боковых дверей вышел человек в черной мантии и в той ромбообразной шапочке, которая осталась, кажется, еще с античных времен. Лицо – воплощенное беспристрастие и суровость. И Норман правильно догадался.

      – Генеральный прокурор, сэр.

      – Тогда процесс должен вести Верховный судья?

      – Совершенно верно, сэр.

      Дверь, чуть сбоку от судейской кафедры, открылась и появился некто в одежде пажа, исполненной в черно-коричневой гамме, и с жезлом в руках.

      Жезл три раза стукнулся об пол.

      – Его честь Верховный судья Грандайленда!

      – Один раз «нет» и остальные «да», – быстрым шепотом напомнил ему адвокат.

      Все встали при появившемся Верховном судье.

      Тот, поднявшись на несколько ступенек к себе, положил перед собой два увесистых синего цвета тома, милостиво оглядел зал и дал знак садиться.

      Большие очки и сам склад лица выдавали в судье человека благонравного и мудрого. Норману это понравилось, и стало спокойней.

      Некто секретарского звания зачитал по бумажке чье дело рассматривается и в связи с чем.

      Тут же он поднес и положил перед Норманом большущую Библию.

      – Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?

      Норман положил на Библию руку и успел заметить стоявшее более мелкими буквами: «В картинках – для неграмотных и детей».

      – Да.

      Слово получил прокурор.

      – Ваша честь! Трагедии, к сожалению, происходят даже на нашем острове.

      Он сделал паузу, как будто предчувствовав реакцию соплеменников, – за спиной у Нормана прозвучал дружный печальный вздох.

      – И мы убеждаемся, Ваше честь, что чаще всего причиной трагедии является сам человек.

      Верховный судья обдумал фразу и согласно кивнул.

      – Иногда не по злонамеренным планам или корыстному умыслу, Ваша честь, а по легкомыслию, кое является лишь внешне дружественным, а по сути, коварным спутником жизни.

      – Н-да!! – стройно произнесли сзади этак голосов шестьдесят.

      Верховный судья ласково поднял палец, чтобы не мешали говорить прокурору.

      – Приходится замечать, что сторожащая человека умеренность иной раз покидает не только отдельных и редких граждан нашего острова, но и людей из Большого света.

      Прокурор повел голову в сторону и посмотрел в первые два белых ряда. Верховный судья, чуть вытянув себя в кресле, взглянул туда же.

      Там, за спиной у Нормана, завозились.

      – И вместе со многими уважаемыми достижениями науки и техники этого большого мира мы видим злоупотребление алкоголем, а порой и откровенный разврат.

      – Фу!! – хором сказали сзади, а Верховный судья удрученно покивал головой.