Медальон для невесты. Барбара Картленд

обнаружила, что одна из ее служанок… – миссис Бэрроуфилд поерзала, подбирая слова поделикатнее, – в интересном положении. И вместо того чтобы вышвырнуть девчонку на улицу, что она сделала? – Пауза. – Да. Она великодушно основала этот приют, который получил название «Приют безымянных». Очень правильное решение!

      Миссис Бэрроуфилд хрипловато рассмеялась и перевела взгляд куда-то вдаль за окно. Было видно, что она не прочь пообщаться с гостем и повспоминать прошлое.

      – Хорошие то были времена, мистер Фолкерк, скажу я вам! – вновь подала она голос, а он молчал, предоставив своей визави исполнять ведущую партию. Пока это было ему нетрудно. Перехватить инициативу он вполне успеет, а пока лучше послушать, что ему скажут! – Война еще не началась, и денег было – трать не хочу! – вдохновенно витийствовала миссис Бэрроуфилд, довольная проявляемым к ней почтением.

      – Теперь все иначе, – осторожно вступил наконец мистер Фолкерк и покачал головой. – Да вы, думаю, и сами об этом знаете.

      – Еще б мне не знать! – хмыкнула миссис Бэрроуфилд и сделала еще глоток из стакана. – Я только и делаю, что экономлю – на всем! Абсолютно на всем! Пытаюсь выгадать хоть пару крох, хоть самую малость! Суммы, выделяемые на приют, остались прежними, а цены? Цены вымахали вдвое!

      – Не сомневаюсь, что так оно и есть, – немного смущенно пробормотал мистер Фолкерк, словно бы в этом была какая-то часть и его личной вины, будто он чего-то недосмотрел и теперь должен понести заслуженное наказание.

      – Когда я пришла сюда в помощь бывшей настоятельнице, мне было пятнадцать, а за плечами – три года работы в другом приюте! – пустилась в личные воспоминания миссис Бэрроуфилд. – Я-то думала, что это лишь очередное повышение.

      У нее вырвался хрипловатый смешок.

      – Уверяю вас, мистер Фолкерк, я не собиралась оставаться здесь надолго, но вот же – прошло столько лет, и я теперь – настоятельница! Каково? А ведь помощи мне ждать совсем неоткуда…

      – Мне и в голову не могло прийти, что все обстоит так плачевно и безнадежно, – негромко и с легким смущением отвечал мистер Фолкерк. – Но почему попечители приюта не написали обо всем его светлости? Это могло бы помочь… Да-да, наверняка могло бы помочь! Во всяком случае, они были бы извещены, и как знать… – Он готов был по законам риторики развивать эту мысль, но был неожиданно и довольно-таки развязно прерван.

      – Они-то?! – презрительно фыркнула миссис Бэрроуфилд, не дожидаясь, пока посланец герцога договорит свою мысль. По ее разумению, никуда от нелицеприятной правды не спрячешься, ни за какие резоны. – Кто-то давно помер, а другим до нас нет никакого дела…

      Перехватив удивленный взгляд мистера Фолкерка – не то от того, что его внезапно прервали, не то от неожиданности услышанного, – она поспешила объяснить:

      – Полковник Мак-Наб умер три года назад, – и она тихонько хлопнула ладонью по краю стола, словно сдвинула костяшку на счетах, – мистер Камерон вечно болен, да и возраст у него такой,