Двуликая особа. Маргарита Южина

и без меня замечательно.

      – Ну не скажите! Вон папин коллега Сатаев с вас прямо глаз не спускает, – обнаружил Валька недетскую проницательность.

      – Теть Сань, а он ведь холостой, ага, – хитро подключился брат.

      – На всех холостых, драгоценные мои, меня одной не хватит, поэтому рекомендую от видика не отвлекаться.

      – Напгасно, напгасно, Сатаев недугён, весьма недугён, – закартавил Валька.

      – Зря вы, Александра Михайловна, нами, мужиками, бросаетесь, – вступился Симка за свой пол. Он хотел поделиться еще какой-то мудростью, но его прервала шумная компания.

      – Шур! Хочу музыки! Но-о-сталь-жи-и-и! – нещадно фальшивил хозяин дома.

      Компания расположилась тут же.

      – Давай, Андрюха, про тополь! – голосил страдающий ностальгией Григ.

      Андрей перебрал струны пальцами, и гитара запела, и полилась песня, простенькая, немудреная, из далекой юности:

      Там, где клен шумит

      Над речной волной…

      Андрей и Саша пели двухголосьем, выворачивая душу наизнанку. Не проняло только Сатаева:

      – А при чем тут тополь? Сказали, про тополь петь будут!

      Симка и Валька переглянулись.

      – Нет, объясните, а где здесь про тополь! – Сатаев жаждал справедливости.

      – Зря мы его Шуре сватали, – как на глубоко больного смотрел на упрямца Симка.

      – Точно, туговат на голову, – согласился Валька, – пусть уже сидит, про тополь ждет.

      Сатаев впервые попал в эту компанию, которая собралась около двадцати лет тому назад, а то и больше, в круг друзей, где понимали друг друга с полуслова, и даже если слова были не те. Какая разница – тополь или клен, главное, что песня именно та самая.

      По домам разошлись в двенадцатом часу, а бывало, что досиживали и до утра. Но завтра Ольге надо было в «Кратер», копаться в бухгалтерских летописях, Саше необходимо было отпустить туда же Брутича и, следовательно, явиться к Арине, а мужикам выпала доля испытывать сладость солидарности. Идти решили пешком. Лунный свет отражался от снега, морозец был мягкий и незлой.

      – Посмотрите, хорошо-то как! Уже и до Нового года ждать недолго.

      – Оль, ты у нас зайчихой будешь, посмотри, как тебя публика принимает!

      – Вот еще! Я уже напрыгалась, надо вносить разнообразие, – возмущалась Ольга.

      – Оля, будешь! Ты была зайцем, а будешь зайчихой, это огромная разница! Время еще позволяет, так что вживайся в образ.

      Так, болтая ни о чем, дошли до дома Базилей. Распрощались тепло. Дальше Александру провожал Игорь.

      – Ты чего это так поскучнел, отдыхать устал?

      – Я, Саша, думаю.

      – Это ты зря, тебе все равно думать нечем, – подкусывала приятеля Санька.

      – А пустой головой думается легче, – не обижался тот, – для мыслей больше места.

      – Солнышко мое, Игорек, у тебя всегда только одна мысль, и на фига ей такое пространство, как твоя голова,