Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых. Александр Тюрин

прибор, имеющийся в распоряжении города, обладал скверным разрешением. Подумалось: хорошо, если б Лессингер придумал что-то, заглядывающее вместо будущего в головы сограждан.

      Во дворе гостиницы ровно стучал газолиновый мотор, вращая привод динамо-машины. Под потолком горела люстра. Ее электрический свет был довольно ярким, ровным, но неживым. И был ли тому виной этот свет или усталость, накопившаяся за день, но Окаянчику показалось, что этого человека, это лицо он уже сегодня видел.

      – Кого-то вы мне напоминаете…

      – В самом деле? – вскинул бровь Сургучев. – Кого же?

      – Пока не могу припомнить. Только вы совсем не тот, за кого себя выдаете.

      – В самом деле?.. И кто же я?

      – Это мне также пока не ведомо. Но вы не репортер. Вы видели смерть того военного, видели машину, вылетевшую из ниоткуда и пропавшую в никуда. Будь вы репортером, вы бы бросились отсылать телеграмму в свою редакцию.

      – Чтоб ее тут же перехватила цензура? Я отправил заметку другим образом – она будет в редакции не позже понедельника.

      Коллежский секретарь задумался. Мысли ворочались в голове тяжело и неохотно. Без этого приезжего было бы проще. Всякий приезжий – повод для беспокойства.

      – Знаете, я мог бы вас арестовать или хотя бы выслать из города под конвоем.

      – А я подам на вас в суд, и наш адвокат выест ваш мозг кофейной ложечкой.

      Окаянчик еще раз проверил документы, стараясь рассмотреть малейшие признаки подделки. Их не было.

      – Михаил Сургучев. Какая у вас уместная, канцелярская фамилия.

      – Фамилия ничем не хуже и не лучше иных.

      – Не скажите. Еще латыняне говорили: «Оmen est nomen». Сие значит: «Имя имеет значение». У меня был знакомый – Бутылкин. Как следует из имени – наш человек.

      – И что с ним далее было?

      – Да что с ним могло быть? Спился…

      Он зевнул, осмотрел рукав мундира, застеснялся его засаленности.

      Нет, удалять приезжего из города – мысль не из лучших. Он может вернуться incognito или, что хуже, пришлет кого-то иного, незнакомца.

      – Сегодня поздно, пожалуй… Зайдите ко мне завтра в отделение.

      – Право, не знаю, смогу ли я выбрать время.

      – А чтоб легче было время выбрать, я, пожалуй, возьму ваши документы. Вот завтра и верну. Спокойной ночи.

      Коллежский секретарь вышел из гостиницы. Закурил под тополем, глядя на окна номеров. И был ночной воздух чист и свеж, напоен влагой, несомой бризом с моря. С проспекта неслись музыка и смех, а также запах парфюмов. Хотелось пива и покоя, но работа была категорически против. По улочке, идущей параллельно главному городскому проспекту, он поднялся к зданию почтамта.

      Крыши здешних домов украшали антенны различных конструкций, вдоль улиц, по столбам было натянуто такое множество телефонных проводов, что казалось, будто в городе поселился какой-то особенно крупный паук. В отличие от других городов, здесь городская дума отказалась предоставлять монопольную лицензию на телефонную связь единому поставщику, что, с одной стороны, множило