Ставка на темного зверя. Светлана Алешина

откуда ты его знаешь? – спросила я, уже предполагая, какой будет ответ.

      – Да выпивал с ним на одном банкете! Чем-то его доверие вызвал, он мне про себя как начал рассказывать!

      – Скажи, а он может пойти на шантаж, чтобы добиться своего?

      – Смотря на какой! А в чем дело-то?

      Я попыталась вкратце изложить историю с лесхозом Крынина. Во время моего повествования глаза Валерки блестели – криминал был его стихией.

      – Говоришь, детям угрожают? – задумчиво сказал он. – Нет, Цыпа на это не пойдет, он детей любит, сам говорил. Хотя… Черт его знает, столько лет прошло!

      – А Казей Васильевич тебе знаком?

      – Откуда ты знаешь Кащея? – завопил Валерка. – Где эта гнида всплыла, говори скорей!

      Оказывается, Валерка учился вместе с Казеем в школе. Имечко было редкое, второго такого просто нет. Уже в детстве Кащей был жутко мстительным ребенком, он не прощал ни малейшей обиды. Мстил так, что даже старшие боялись к нему приставать. Я вспомнила гусеницы надвигавшегося бульдозера и поежилась – хорошо, что у меня с ним нет никаких счетов.

      – Удивляюсь, – разглагольствовал Валерка, – как он в лесхоз попал! Ему в концлагерь надо было идти!

      Володечка открыл дверь, я бросилась ему на шею. Все-таки два дня не виделись, и каких дня! Я представила ему Оксану, которой предложила пожить у нас до съемок.

      – Очень приятно, – галантно сказал мой муж, целуя ей руку, – вам у нас понравится. Конечно, – он скосил на меня смеющиеся глаза, – если Ира не доконает вас своей музыкой.

      – Что вы, что вы! – воскликнула Оксана. – Я очень люблю музыку, особенно классические произведения!

      Да мы просто родственные души! Когда я включила «Времена года» Вивальди, Оксана закрыла глаза. Видно было, что это произведение доставляет ей истинное наслаждение.

      – Знаешь, как можно сделать, – сказал Володька, когда я рассказала ему о проблемах Крынина. – Просто во время передачи задашь Оксане наводящий вопрос, и она расскажет об угрозах.

      – Да, но как это будет вписываться в концепцию моей программы? – поинтересовалась я.

      – У тебя все равно прямой эфир, кто тебе сможет помешать?

      Ему хорошо говорить, а мне влетит от начальства.

      Представляю, как обалдеют домохозяйки, услышав посреди рассказа о прекрасной женской доле в деревне такую тревожную новость.

      Оксану уже гримировали, готовя к эфиру, а я все думала, как поступить с ее делом. Когда Галина Сергеевна давала последние инструкции – по каждому вопросу быть краткой, не сморкаться во время съемок, не блуждать глазами по залу, я все же решилась. Что я теряю, не выгонят же меня, в самом деле!

      – Оксана, – обратилась я к женщине, когда мы поднимались в студию на лифте, – я спрошу у вас: «Неужели нет ничего, что омрачало бы ваше счастье?» – и вы расскажете о проблемах мужа и лесхоза. Только без перегибов, не слишком долго и не слишком эмоционально. Как бы походя, мимолетом, хорошо?

      Зрители уже расселись по своим местам, ждали только нас. Я чувствовала