Музы грешника. Чурсин

откашлялся и проговорил:

      – Стихотворение называется «Россия».

      – Мы слушаем, – не сводила с него глаз Лариса.

      – Куда спешишь, страна родная,

      Забыв про летнее тепло?

      Я вижу не сиянье рая.

      А вижу, как бушует Зло.

      Покрылась плесенью осина.

      И нет уж белого коня.

      Смотрю я на тебя, Россия, –

      И в сердце боль, как от огня.

      – Замечательное стихотворение! – похвалила брюнетка. И добавила: – Пойдёмте на балкон. Подышим свежим воздухом.

      И вот они стоят вдвоём на балконе.

      – Вы пьёте? – поинтересовалась Лариса.

      – Да. Воду и чай.

      – Нет, я имею в виду спиртное.

      – Я могу обойтись и без него, потому что принимаю антидепрессанты.

      – Так ты – псих?! Люблю психов! – воскликнула Седова с таким восторгом, как будто ей только что подарили золотой перстень с бриллиантом.

      – За что же ты их любишь? – тоже перешёл на «ты» Анатолий.

      – Они такие интересные!

      – И оригинальные.

      – Точно!

      Тут из зала донеслись рыдания Поветьевой, а вслед за тем – голос рыжей хромоножки: «Успокойся, Ян!»

      Тучин и Седова вернулись в комнату.

      – Чего ты орёшь? – спросила Седова у Поветьевой.

      – Меня никто не любит!

      – А за что тебя любить?! За то, что ты водку хлещешь?!

      – Не хочу жить! – ещё сильнее зарыдала Яна. И изо рта её свесилась ниточка слюны.

      Лариса подскочила к ней, решительно и возмущённо:

      – Ты посмотри на себя! Совсем опустилась! Женщина ты или нет?!

      С этими словами Седова влепила Поветьевой несколько звонких пощёчин, после чего Яна упала навзничь, головой на подушку.

      – Лежи и молчи, – приказала Лариса.

      К удивлению Анатолия, Поветьева её послушалась.

      – Ты её трахаешь? – спросила Седова у Тучина.

      – Да не без этого.

      – А зря. Она тебе и в подмётки не годится. Найди себе какую-нибудь другую женщину, но только непьющую.

      – А зачем же ты к ней ходишь, если тебе не нравятся пьяницы? – осведомился Анатолий у Ларисы.

      – Я её до сегодняшнего дня и в глаза не видела. Это меня подруга к ней привела. Ноги моей здесь больше не будет! Нин, пойдём отсюда!

      Последняя фраза была обращена к рыжей.

      Когда они втроём спускались по ступенькам лестничной клетки, Седова спросила у Тучина:

      – А где ты живёшь?

      – Здесь, в шестнадцатой квартире.

      – Запомню. Может, когда-нибудь к тебе загляну.

      – Буду рад, если навестишь меня!

      Подружки зацокали каблучками к двери в подъезд, а Тучин вернулся в свою квартиру.

      В зале сидела сестра. Смотрела телевизор. Она, наверное, отпросилась с работы.

      – Опять, что ли, ходил к подруге с четвёртого этажа?

      – Ну, допустим.

      – Переселяйся к ней.

      – Переселюсь, если сочту нужным. А твои советы мне не требуются.

      – Что, умный, что ли?

      – Да не глупей тебя.

      – Ты совсем с ума сошёл.

      – Не