Дай мне имя. Открывающая миры. Анна Викторовна Трофимова

сущности. Нельзя. Физическое тело напоминает об обязанностях перед этим Миром таким вот простым способом – через боль.

      Неожиданно полено завопило:

      – Делай свое черное дело! Тебе просто доставляет удовольствие измываться надо мной, над всеми нами. Не зря всё же ты занимаешься подобным ремеслом. Я знаю о тебе все! Даже больше, чем ты сама. У тебя внутри все выжжено! По твоей вине я здесь, хотя ты прекрасно знаешь, что вода – это моя погибель. А ты возвышаешься надо мной, упиваешься своей властью и смеешься над моим плачевным состоянием. Но я готов к самому худшему!

      Его голос становился всё тоньше. Терпеть его визгливые негодующие вибрации я была уже не в состоянии и немного притопила вредную деревяшку. Умолк.

      Через минуту я все же вернула его на поверхность воды и назидательно сказала:

      – Когда ты переходишь на фальцет, мои барабанные перепонки начинают разрушаться. Возьми на октаву ниже.

      – Так тебе и надо! И-и-и-и-и!..

      Мне пришлось сделать ему больно. Оно ведь здесь за чувствами и эмоциями? Пусть получит весь спектр ощущений. Может быть, тогда ему больше не захочется лезть сюда. Ну, не место ему здесь.

      Полено, наконец, замолчало. Ой, да мы обиделись. Да еще и злимся. Как же оно смешно в этом обличье. Нет бы зверюшкой какой прикинуться или птичкой, пусть даже не существующей в этом Мире. Впрочем, о чем это я? Ведь выбрать свое воплощение в этой трехмерности невозможно. Что получится при переходе – то и получится.

      Ладно, попробую немного исправить положение.

      – Вот уж не думала еще раз встретить подобного тебе, тем более в этих местах, – сказала я, но полено не реагировало. Оно просто молча держалось на поверхности воды. Вернее, это я его по-прежнему поддерживала на плаву. Я продолжила: – Здесь же такие долгие зимы. Ты прямо-таки воплощение смелости.

      Полено снова вскипело:

      – Злобный палач! Я не боюсь тебя!

      Мои подопечные довольно часто оскорбляют меня в сходных ситуациях, но такого, пожалуй, еще ни разу не было. Палач. Как грубо. Я же никого не убиваю (ну… почти никого, бывают, конечно, редкие исключения). Я просто отправляю всех по Домам, к родным пенатам. И всё. Ну ладно, почти всё.

      Полено поняло, что перегнуло палку, и теперь, покрывшись бугристой бурой корочкой, молча наблюдало за мной.

      Я тяжело вздохнула:

      – Так, подобру-поздорову предлагаю облегчить друг другу дальнейшее существование. И если ты ничего не собираешься мне поведать, то спокойно и без колебаний предлагаю распрощаться здесь и сейчас с этой речкой, лесами, полями…

      – … небом, травой-муравой… – совершенно неожиданно захныкало полено.

      Какое же оно неуравновешенное!

      – Может, все же пойдешь себе мимо, оставив в покое мое бренное тело? Я и так достаточно пострадало из-за тебя. И потом, у тебя ведь наверняка было другое дело. Ведь ты не из-за меня здесь, да? – продолжило осмелевшее полено.

      Я молчала. Мне было крайне интересно, до чего позволит себе дойти в своих