По следам лунного затмения. Алиса Веселова

преступника зовут Кристофер, если хочешь. Только у меня маленькая просьба… давай проследим, чтобы никто, никогда и ни при каких обстоятельствах не называл его Кит. Ну разве только Серена скажет в порыве сестринской нежности: «Кит, дорогой, мне нужно сделать маникюр… подкинь мне деньжат немного, а?» Кстати, а она ему точно сестра? Может, окажется, как в «Собаке Баскервилей»?..

      Всё, молчу-молчу!..

      С плащами можем сделать вот как: заменим их на зеленые курточки, такие довольно оригинальные и узнаваемые курточки местного пошива. Наши сестры, как только прибудут в Манукау, сходят на рынок и купят их там.

      Нам только дозволь по отдельности писать, так и тексты потом не отличить будет! Кому это надо?

      P.S. И не думай, пожалуйста, что я могу оставить тебя одну с твоими самооткусывающимися письмами и не к месту звонящим телефоном, сестра моя!»

      Лара откинулась на спинку стула и шумно выдохнула. Все прежние страхи и сомнения показались ей сейчас нелепыми.

      «Ляля всё поняла и даже не обиделась. И готова пойти на уступки. А я-то…»

      «Да, я хочу быть главной в своем мире. Что же, Ляля и это поняла. Она всё понимает!»

      «На таких условиях, пожалуй, еще и можно вытянуть сюжет. Если я буду писать всё, что связано с действием, закручивать интригу, подбрасывать ключи, улики и подозрительные обстоятельства… ну, а Ляля пусть пишет «мирные» сцены – другого-то она всё равно не умеет. Прогулки, званые обеды, переодевания, кошачьи выставки, светские беседы… правда, не очень понятно, зачем всё это в детективе, и зачем мне вообще вся эта «подтанцовка», но… может быть, вдвоем и впрямь веселее? Пока не попробуешь – не узнаешь. Раньше меня и не читал никто, а теперь вот читают, и даже есть с кем обсудить свои идеи и свеженаписанное. Это же замечательно?»

      Лара вспомнила свои недавние слезы и письмо, которое днем прислала Ляле, и ощутила жгучее чувство стыда. «Глупость какую-то написала. Лучше не перечитывать то письмо!».

      И она ответила Ляле как ни в чем не бывало, как будто и не было этого письма вовсе. Обсуждение продолжалось, стали всплывать новые детали.

      «Давай поместим в центр интриги портреты, где изображены женщины, играющие на разных музыкальных инструментах, – предложила Ляля. – Пусть их тоже будет четыре – целый «квартет». Ну и разбросало же этих дам по свету! Одна обнаружится в России, другая – в Европе, третья – в Новой Зеландии. На портретах нет подписи, и имя художника остается неизвестным. Предположительно он жил в конце XIX века.

      Но кем же станет тот, кто «всех дам по свету соберет»? Что получит он в награду? Неограниченную власть? Все сокровища Земли? Благосклонность женщин всего мира? Что? Что?

      Надо хорошенько подумать над этой легендой. В конце должна будет приоткрыться страшная и великая оккультная тайна…»

      «Опять она со своей оккультной тайной! – в раздражении подумала Лара. – Это надо быть совсем психом, чтобы в наши дни всерьез верить в подобные легенды!»

      Как бы то ни было, а Кристофер Блайт вовсе не казался ей таким уж психом,