Заря востока. Надежда Николаевна Аралова

ли, каждый день, рано поутру я выгуливаю свою русскую борзую, Лайму», – начал он свой рассказ.

      Стариков чуть не прыснул от смеха: «Надо же у мужика фамилия Борзых,

      а любимая собака породы борзая!». Но сдержался, и сохранил «серьёзное» лицо.

      «Ну, так вот, гуляю я с Лаймой всегда в одном и том же месте. В сквере возле нашего дома. Видите ли, Лайма у меня собака резвая. Ей нужно побегать, поиграть. Приходится выгуливать её рано утром, а то позже

      64

      выходят мамаши со своими чадами. Мы вот однажды с Лаймой припозднились с прогулкой. Так одна мамаша визжала, что на Лайму нужно намордник одевать! Ей, видите ли, не понравилось, что она играла с её сыном. Это на мою-то Лайму намордник! На добрейшую собаку! Это на ту мамашу надо намордник одеть! А отдельного места для выгула собак у нас нет! Что прикажете делать? Вот и приходится нам с Лаймой гулять ни свет, ни заря!», – с возмущением заявил Борзых.

      Павлу хотел сказать ему что-нибудь резкое, мол, у нас убийство, и если есть что сказать, то говорите, а если нет, то не отнимайте время рассказами о своей собаке, но его опередил Немчинов.

      «Карп Савельевич, мы сочувствуем, что возле вашего дома нет отдельной площадки для выгула собак! Это безобразие! Однако помочь с этим не в нашей компетенции. Здесь нужно обращаться к муниципальным властям. Нас интересует убийство молодой девушки, которое произошло два дня назад рано утром на набережной Невы, неподалёку от адмиралтейства», – мягко улыбнувшись, произнёс Василий Иванович.

      «Ну, так, а я о чём толкую!», – поджал губы Карп Савельевич.

      «Вы с Лаймой видели, как произошло убийство?», – поинтересовался Немчинов.

      «Нет, мы же всегда гуляем в сквере, а набережная от нас находится довольно далеко, но я видел предполагаемого убийцу!», – подняв палец, многозначительным шёпотом сообщил Карп Савельевич.

      «Вот как! А с этого момента поподробнее!», – оживившись, попросил Василий Иванович.

      «Понимаете, с некоторых пор, мы с Лаймой стали замечать подозрительного юношу, который, прячась за деревьями, наблюдал за набережной! А вчера от соседа, я узнал, что на набережной убили девушку, так я сразу поспешил к вам!», – заявил Борзых.

      «Но ведь вы сказали, что набережная находится от сквера далеко! Как же он мог там что-то рассмотреть?», – вмешался в разговор Павел.

      «А вот тут вы правы, молодой человек! Вот только у того юноши был бинокль!», – торжествующе сообщил Карп Савельевич.

      «Ну, тогда это всё меняет! А как выглядел этот подозрительный человек?», – кивнув, спросил Немчинов.

      «Лет двадцати пяти, высокий, светловолосый, с приятными чертами лица», – подумав, сообщил Борзых. Немчинов и Стариков переглянулись.

      «Скажите, а вы можете его опознать?», – поинтересовался Василий Иванович.

      «Не без гордости могу сказать, что у меня феноменальная память на лица!», – горделиво выпрямив спину, сообщил Карп Савельевич.

      «Вот и прекрасно!», – обрадовался Василий Иванович.

      «А в день убийства вы этого юношу видели?», – поинтересовался он.

      «А