Заря востока. Надежда Николаевна Аралова

и банка из-под консервов «Бычки в томате». Содержимое банки растеклось по грязному полу, и успело застыть. В дальнем углу Павел заметил осколки пепельницы, рядом с которыми валялись три пустые бутылки из-под водки. По всему полу были рассыпаны пепел и окурки, вперемешку с одеждой выброшенной из шкафа.

      Поняв, что убийцы в комнате нет, Павел быстро выбежал на лестничную площадку. Метнулся к двери Степановой, там было всё в порядке, печать была на месте. Дверь Веры, как и остальные три двери в комнаты, принадлежащие старушкам, были заперты.

      «Очевидно, я спугнул убийцу, но вот куда он мог деться?», – подумал Стариков.

      В это время Павел услышал тихий шорох у себя над головой.

      «Чердак!», – осенило Старикова. Павел вскарабкался по ржавой железной лестнице, ведущей наверх. Тяжёлый навесной замок на двери чердака был вскрыт. Павел толкнул ветхую деревянную чердачную дверь, которая с противным скрипом открылась.

      27

      Зайдя на чердак, Стариков сразу же задохнулся от пыли. Чердак был грязный запущенный, заваленный всевозможным хламом. У Павла защипало в горле, и заслезились глаза. Тем не менее, Стариков был начеку, прислушиваясь к звукам. Где-то в углу чердака самозабвенно ворковали голуби.

      Вдруг раздалось оглушительное «Апчхи!».

      «А ну-ка, выходи! Иначе буду стрелять!», – скомандовал Павел, направляя пистолет в сторону, откуда шёл звук.

      «Не стреляйте, дяденька!», – раздался детский голос.

      Из-под груды сваленных деревянных ящиков вышел мальчишка лет десяти с поднятыми руками.

      В полумраке Стариков рассмотрел всклокоченные рыжеватые волосы, круглое лицо, большие глаза, курносый нос. Одет мальчик был в мешковатые джинсы, светлый свитер, и тоненькую коричневую куртку, явно не по погоде.

      «Ты кто?», – поинтересовался Павел, опуская пистолет. Мальчик молчал.

      «Да не бойся ты, говори! Я из полиции», – подбадривающим тоном произнёс Стариков.

      «Дяденька, а вы точно из полиции?», – осторожно поинтересовался мальчик.

      «Да точно, точно!», – произнёс Павел. Достав своё удостоверение, он показал его мальчику, стараясь, чтобы лучи света, проникающие на чердак, осветили документ, и мальчик мог его прочитать.

      «Майор полиции, Стариков Павел Юрьевич!», – медленно прочитал мальчик, подойдя поближе к Старикову.

      «А теперь, друг ситный, отвечай, кто ты такой, что тут делаешь?», – забросал мальчика вопросами Павел.

      «Да Петька я Гавриков. Живу здесь с бабкой Тоней на первом этаже», – сообщил мальчик.

      «А родители твои где?», – поинтересовался Стариков.

      «Погибли мои родители, когда мне было три года. Разбились на машине. Одна бабка Тоня у меня и осталась. Она хорошая, только выпивает иногда. Колька Власов, гад, всё к ней с бутылкой захаживает, или к себе её зазывает», – вздохнув, произнёс Петька.

      «И как часто бывает это иногда?», – с сочувствием поинтересовался Стариков. Мальчик не ответил, и только опустил голову.

      «А на чердак, чего залез?», – спросил Павел.

      «Я тут голубей