Пламя внутри нас. Дарья Игоревна Ильина

это понимать? – спросила она.

      – Мм, ну тут никакую отговорку не придумаешь.

      – Это уж точно.

      Вообще, она всегда была отличным завучем, смелой, уверенной женщиной с прекрасным чувством юмора, понимающая, но строгая, и вот сейчас я пыталась догадаться, на что можно надавить, чтобы выйти из этой паршивой ситуации сухой.

      – К директору? – обреченно спросила я

      – Да.

      – А давайте без родителей, все сами решим, Л.Л., прошу вас. Вот сейчас просто дайте мне минуту, чтобы объяснить.

      – Слушаю.

      – Подумайте, вы же знаете меня, ведь так? Я была столько лет отличницей, активисткой, примером для подражания, а сейчас вы видите такую метаморфозу. Значит, есть причина. Ведь так? – пыталась я уболтать ее.

      – Именно поэтому мы и вызовем родителей.

      – И что вы этим добьетесь? Они будут орать, снова, ну накажут, а изменится ли что-нибудь? Нет. Или вам просто нужно сообщить об этом, скинуть проблему на других? Только результата не будет. Вы постоянно так делаете, уходите от трудностей, но порой детям нужно, чтобы их поняли, и не родители, а вы. У вас есть правила, и вы им следуете, но это не действует, оно так не работает. Вы не решаете проблемы детей, хотя могли бы, а всего лишь надо подумать о чем-то, кроме правил.

      – Ты говоришь красиво. Правильно, я считаю. Хорошо, но я должна сказать об этом кому-нибудь, чтобы с тобой поговорили. Психолог?

      – В.Б.

      – Кто?

      – Учитель физики, В.Б., – повторила я. – Странно? Да, знаю, но вы можете сказать ему.

      – Хорошо, я поверю тебе.

      – Почему?

      – Потому что ты первая, кто сказал всю правду вот так прямо в лицо, затронула действительно важную тему. Ты осознанно говорила все это.

      – Ведь оно так и есть.

      – Да.

      Я очень удивилась тому, что Л.Л. пошла у меня на поводу, но на этом история не закончилась. Был урок физики, и именно в это время завуч зашла к нам. Они с В.Б. вышли в коридор и начали что-то обсуждать, но я знала, что именно. Я видела, как выражение лица его менялось с каждым словом завуча. Его дружелюбное, насколько это возможно, которое было на уроке, сменилось злостью, когда они разговаривали. Он зашел обратно в кабинет, хлопнув дверью.

      – Встань! – закричал он.

      Я поднялась с места.

      – Я бы сейчас с таким удовольствием унизил тебя перед всеми, если бы эта тема не была настолько личной. Так что… – Он показал на подсобку.

      Я так волновалась, что аж ноги дрожали. Я прошла вглубь комнаты, а В.Б. закрыл за мной дверь и подошел ближе. Я немного отстранилась, так как понимала, что сейчас он будет кричать.

      – Что ты творишь… – Он не закончил фразу, а тяжело выдохнул, пытаясь не сорваться. – Зачем ты так делаешь? Что, думаешь, мне можно доверять? Что, пустил тебя в свою квартиру, дал покурить, и все – лучшие друзья? Нет, ничего подобного. Мало того, что я нарушил субординацию, так ты еще и подставляешь меня так! – Его крик был слышен на всю школу, наверное. А у меня ком в горле