Пламя внутри нас. Дарья Игоревна Ильина

стой, я пойду с тобой.

      – Нет, я сама, а ты лучше езжай.

      – Я подожду.

      Я прошла на кухню и села напротив В. Б. Его руки дрожали, он молчал, но продолжал пить водку и курить сигарету. Мы просидели в тишине пару минут, мне этого хватило, чтобы понять, что он меня не узнал.

      – Влад, – позвала я своего парня, – помоги мне донести его до ванной.

      Мы вместе подняли его на ноги, но он пытался сопротивляться, пока я не обожгла его.

      – Зачем же ты так, мог же просто позвонить, – причитала я. Я была подавлена и даже разбита, мне было больно видеть его таким. Мы смогли растормошить его ледяной водой, он пришел в чувство, но еще ничего не соображал. Он сидел в ванной в трусах и прикрывал руками тело, недовольно ворча на холодную воду.

      – Молчи уже! Еще будешь мне тут выступать. А ты, Вадь, сходи в школу и принеси раствор для капельницы. Я думаю в крови наркотиков немерное количество, как и алкоголя. Да? – Я наклонилась к своему учителю и заставила его поднять глаза, но он лишь кивнул головой.

      – Давай я помогу тебе его одеть.

      – Я сама, иди за раствором и принеси всего побольше.

      Я с огромным трудом сумела перетащить этот тяжелый «мешок с картошкой» в зал и уложить его на диван.

      – Мне так жаль, если ты слышишь меня и понимаешь, что я говорю, то я с тобой, я не брошу тебя, мы вместе пройдем через это. Я обещаю.

      Я просидела с ним два дня, не отлучаясь ни на минуту, ставила капельницы, готовила, мы сидели и разговаривали, и я видела, как он оживает на глазах. Он много курил, но не пил, я следила за этим; я не давала ему долго молчать и сидеть на одном месте; мы старались находить новые темы для разговора, ему это не нравилось, но это был единственный выход. Нельзя было позволить В.Б. уйти в депрессию и спиться.

      – Прошло уже три дня, пора поговорить о вашей дочери. Я понимаю, что вы не хотите начинать это, но если мы сейчас не поговорим, то вы снова вернетесь к наркотикам. Я не стала заострять на этом внимание и попросила Влада, чтобы он никому не говорил о том, в каком вы были состоянии, но я не понимаю, вы же знали, что у вас будет передозировка, вы же физик и химик, знаете дозировку… Вам хватило бы одного шприца, я видела препарат, но вы не остановились. Самоубийство?

      – Хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос?

      – Нет. Но я не дам тебе сдохнуть таким образом. У нас впереди бой, так что с завтрашнего дня ты выходишь на работу. Дом тебя не излечит. Смерть ребенка – это невыносимая боль, которая никогда не утихнет, но мы будет бороться, ты не сдашься, ты нужен мне, – я легла ему на колени и прикрыла глаза. За эти пару дней я так вымоталась и морально и физически, что даже сидеть уже не было сил, я буквально валилась с ног.

      – Спасибо тебе большое, Адри, – сказал он и поцеловал меня в лоб, а я сделала вид, будто сплю, но невольно улыбнулась.

      ***

      Мы не спешили в школу, и я очень переживала за состояние моего учителя, он был сам не свой, и я так боялась нового срыва. Я посчитала, что мне стоит