Царский подарок. Владимир Моисеевич Гурвич

деле то была продукция другого поставщика. Инцидент благополучно разрешился, но нервов стоил много.К вечеру Шахов почувствовал себя вымотанным.

      Он решил, что должен развеяться. Позвонил Полине, та с радостью готова была его принять. Ради этого даже отказалась от посещения подруги.

      Шахов сидел за столом. После обильной выпивки и хорошей закуски он почувствовал, как к нему вернулось хорошее настроение.

      Он смотрел на свою любовницу и думал о том, что все же он правильно поступил, решив связать с нею жизнь. Звезд с неба может она и не хватает, но хозяйка отличная, вон какой превосходный стол соорудила за короткое время. Он уж точно с нею будет сыт, жить в чистоте и уюте. А что еще надо при его образе жизни, когда большую часть времени он проводит на работе и в поездках. Зато приятно возвращаться в уютный дом, где его ждут.

      Полина присела рядом с ним, положила голову ему на плечо и стала ворковать. Ее руки проникли за его рубаху и гладили грудь. Ему стало так приятно, что Шахов даже прикрыл глаза.

      – Как ты провел сегодня день? – спросила Полина. – Ты мне так и не рассказал. А мне хочется знать о тебе все.

      – Да ничего интересного, – ответил Шахов. Рассказывать ей о нервотрепки из-за ошибки сотрудника молокозавода ему не хотелось. Зачем портить приятный вечер. Лучше заняться чем-нибудь другим.

      Несколько минут они страстно целовались. Затем Шахов, в какой уже раз за вечер разлил вино по бокалам. Один из них подал Полине.

      – За что будем пить, Саша? – спросила она.

      Шахов на секунду задумался.

      – За наш с тобой дом.

      – За это я готова пить бесконечно.

      – Так можно спиться, – засмеялся он. – Все надо делать в меру. – Внезапно он вспомнил. – Я забыл тебе рассказать. – Шахов поведал Полине о сегодняшней находке.

      – Вот это да! – изумилась она. – Вы нашли в доме старинный сундук.

      – Шкатулку, – поправил он. – Но не она самое интересное, в ней были какие-то старые тетради, исписанные на иностранном языке. Кажется, французском.

      – Хочу посмотреть на шкатулку, – сказала Полина.

      – Она в машине.

      – Сходи, милый, – умоляюще посмотрела она на Шахова. – Так интересно взглянуть на эту вещицу.

      Шахов понял, что отвертеться не получится, глубоко вздохнул и направился к выходу из квартиры. Вернулся через пять минут. Он поставил шкатулку на стол.

      – Смотри.

      На Полину старая, вся почерневшая шкатулка впечатления не произвела.

      – И что в ней интересного? – сморщила она лобик.

      – Я ж говорю, внутри старые тетради. Кто знает, что в них.

      – Да, какая разница, – махнула рукой Полина. – Зачем нам в этом разбираться, у нас своя жизнь.

      – И что тогда с этим делать?

      – Выкинуть и забыть, – решительно произнесла она.

      Шахов подумал, что, пожалуй, это предложение наиболее прагматичное, зачем ему разбираться с этим наследием, своих дел невпроворот.

      – Ладно, так и поступим, – пообещал он. – Но не сейчас. А сейчас есть более неотложные дела.

      – Это какие? – соблазнительно улыбнулась