Рассказы и новеллы. Владимир Георгиевич Ушаков

аромат.

      Мы с Мариной ещё не раз приходили на это наше место, и я набрал целый мешок этих моллюсков, который потом мама не раз грозилась выбросить и наотрез отказалась везти в Москву, когда мы улетали. Мне удалось спрятать в последний момент в её белье только килограмма два этих моллюсков, из которых я всё же сделал потом висячие занавески – шторы в домике на даче, нанизав моллюски на капроновую леску. Ну и досталось же мне потом от мамочки, когда уже в Москве она обнаружила в чемодане среди своих нарядных платьев этих серых доисторических млекопитающих.

      Почему мы часто ходили с Маринитой на этот малоприспособленный для свиданий берег? Надо знать, что такое Восточная Гавана. Восточная Гавана-это городок из нескольких высоченных бетонных домов, как у нас на Калининском проспекте, и из нескольких десятков трёх- и пятиэтажных кирпичных домиков шестиугольной формы. И деться там просто некуда. Всё у всех на виду.

      Мои родители быстро узнали, с кем я провожу свободное время, но мне не препятствовали. Лишь бы учился хорошо. Мой же испанский словарный запас пополнялся быстро. На зависть всем другим ученикам в моем классе. А отец как-то раз сказал мне, подмигивая и явно намекая на Мариниту:

      – У твоей юной знакомой подлинно прекрасное лицо.

      Я с интересом взглянул на отца. Я знал, что встречаются прекрасные лица, но чтоб ещё и подлинно прекрасные-это что-то новенькое. Как он красиво сказал!

      Мама же моя стала общественной деятельницей: организовывала художественную самодеятельность к праздникам, на которые мы приглашали и кубинцев, работающих в гостинице, вела политинформацию для советских женщин, решала с кубинцами бытовые и технические проблемы, возникающие у советского персонала, проживавшего в гостинице. За это перед нашим отъездом домой администрация гостиницы торжественно вручила маме редкую по тем временам для кубинцев большую вазу.

      Однажды я оказался в столовой гостиницы, когда там обедали кубинцы. Мне тогда показалось, что на алюминиевых подносах у них как-то маловато еды и на вид она была не очень приглядной. Я спросил в школе у учительницы, как кормят детей в кубинских интернатах. Я думал, что она знает, так как наша школа шефствовала над одной большой детской кубинской школой-интернатом: мы подарили кубинским детям телевизор, возили разные подарки, оборудовали им красный уголок с нашими сувенирами и однажды вместе с интернатовцами собирали апельсины. Я весь искололся об эти проклятые шипы! Учительница ответила, что детей там кормят нормально. Но всё же я предложил взять шефство над школой, где училась Марина, и помогать им продуктами. Но учительница сказала, что, к сожалению, мы этого сделать не можем. Своих продуктов у нашей школы нет, а завтраками нас в школе кормят на деньги наших же родителей.

      Тогда я на каждую встречу с Мариной приносил ей конфеты. Она так долго держала раз шоколадку в руке, что она растаяла и потекла. И тоненькие Маринкины ручки стали местами из светло-коричневых тёмно-коричневыми.